Мишки-гамми на Зеленом острове - [22]

Она отчаянно затрясла головой.

– Солнышко, Солнышко, тебе, наверное, там неудобно, холодно? – спросила Бабушка. – Ты разве не хочешь вылезти?

Солнышко застонала.

– Нет... ничего... ничего не хочу...

– Почему не хочешь?

– Там гоблины...

– Гоблины? – удивился Джимми.

– Там гоблины, – повторила Солнышко.

– Она не соображает, что говорит, – сказал Ворчун.

– Солнышко, все гоблины ушли, – сказала Бабушка.

– Нет, там есть один... такой большой, – всхлипнула Солнышко.

– Он ушел, – подтвердил Джимми.

– Куда?

– Не знаю, но его там нет.

Солнышко опять застонала.

Мишки-гамми заметили, что рядом с ней лежат какие-то склянки, обернутые серебристой фольгой.

– Что это, Солнышко? – спросил Колдун.

– Динозавры... стегозавры... тиранозавры... – прошептала Солнышко.

– Это из лаборатории? – спросил Джимми.

– Да.

– А где же тетя Софи?

Солнышко заплакала навзрыд.

– Ну, не плачь, где тетя Софи? – погладила ее по голове Бабушка.

– Он ее съел... – произнесла Солнышко.

У Джимми закружилась голова. Он едва удержался на ногах.

Наконец Солнышко зашевелилась и вылезла наружу.

– Где же доктор Браз?! – вскрикнул Колдун. – Он должен нам помочь...

– Доктор Браз!

– Доктор! – закричали мишки-гамми.

– Джимми, возьми себя в руки, ты же мужчина, – сказала Бабушка. – Посмотри в очки ночного видения...

Джимми трясущимися руками надел очки и через несколько минут увидел доктора Браза, идущего навстречу. На руках он нес Райс.

– Слава Богу, – сказал доктор Браз. – Мы снова встретились...

* * *

Басовито гудели стволы деревьев. Джимми прислонился спиной к одному из стволов, запрокинул голову и заплакал.

Больше не было ни страха, ни ужаса. Только боль. Он облизнул сухие губы.

– Тетя Софи... милая тетя Софи, – прошептал он. – Прости меня.

Прямо перед ним была маленькая поляна, покрытая яркой зеленью. В траве краснели какие-то ягоды, мелкие, как горошины.

Ноги у Джимми дрожали, и он присел на корточки.

Он вдруг увидел перед собой птицу. Крылья у нее висели, как у курицы в жару, и волочились по земле.

Птица шла прямо на Джимми: он с пустым равнодушием смотрел на нее.

Птица останавливалась, падала грудью на землю и бессильно открывала клюв.

Джимми сидел неподвижно. На берегу о чем-то говорили мишки-гамми, Райс и доктор Браз.

Доктор Браз внимательно разглядывал стеклянные колбы из лаборатории.

– Чтобы получить противоядие, – говорила Бабушка, – нужно найти какой-то сорт ягод, растущих на острове... Причем таких, которыми бы питались динозавры. Затем смешать сок ягод с соком- гамми и добавить по капле жидкости в каждую пробирку. И к динозаврам, и к тиранозаврам, и ко всем остальным.

– Мы получим жидкость? – спросил доктор Браз.

– Да, голубоватую или розовую, – сказала Бабушка. – Нет, еще я могу приготовить пыльцу... Попробуем и то и другое.

– Хорошо, – согласился доктор Браз.

Джимми смотрел и удивлялся самообладанию этого человека.

* * *

Пока Бабушка готовила сок-гамми, все медведи должны были танцевать. Это была давняя традиция, передаваемая из поколения в поколение.

Джимми и Райс разожгли костер. Доктор Браз изучал пробирки. А мишки-гамми, взявшись за руки, пошли хороводом вокруг огня.

Пляска состояла в подпрыгивании, в движениях лап, изгибах туловища в разные стороны под аккомпанемент собственного пыхтения, урчания и хлопков.

Сначала припев и движения медведей были медленные, словно они плясали нехотя, но постепенно становились живее, и наконец, Малыш и Солнышко завертелись так быстро, что у Джимми зарябило в глазах и зазвенело в ушах от топота ног, хлопанья в ладоши и взвизгиваний.

Глаза мишек-гамми разгорелись. Наконец, устав до изнеможения, все попадали на землю и растянулись в разных позах вокруг огня, тяжело дыша и отфыркиваясь.

Отдохнув, мишки-гамми уселись большим полукругом позади огня, и затеяли игру. Сидевший справа Толстяк шлепнул левой лапой Ворчуна по спине с возгласом «первый», Ворчун проделал то же с Колдуном с возгласом «второй», затем Колдун шлепнул Малыша, а тот – Солнышко. И так повторялось несколько раз. Если кто-нибудь сбивался со счета, его толкали справа и слева под общий хохот.

Когда и эта игра закончилась, перешли к другой: Солнышко и Малыш присели на корточки и, вытянув вперед передние лапы, одновременно протягивали к огню правые задние лапы, а затем очень быстро подтянув их назад, протягивали левые, если кто-то из них путался, остальные мишки-гамми при общем смехе опрокидывали виновного на спину, и задранные кверху задние лапы Солнышка или Малыша, попеременно мелькали в воздухе. Эта игра так подзадорила мишек-гамми, что они, совершенно забыв об опасности, о только что случившихся на острове несчастьях, стали опрокидывать друг друга безо всякого повода, и кончилось тем, что все они лежали на земле, ногами к костру и хохотали.

– Эти пляски и игры помогают Бабушке, – с улыбкой сказала Солнышко. – Мы всегда так играем, когда она готовит сок-гамми.

– Первая игра называется «ожерелье», – сказал Колдун.

– Вторая – «лягушки», – добавил Толстяк.

Солнышко засмеялась.

– А есть еще третья. Она называется «испытание». Она спокойная...

Малыш подошел к Джимми, сидевшему возле дерева, и заглянул ему в лицо.