Мишень для левши - [152]

Лемех замолчал. В динамиках вновь зазвучал голос барда:

Разрисую самолет

Синими цветами

И уйду в ночной полет,

Не прощаясь с вами.

Буду молча я парить

Между облаками,

Будут звезды мне светить

Синими глазами.

Эй, лей, не жалей,

Мне стакан полней налей.

Лучше выпить и забыть,

Лучше мне совсем не жить.

– Гунр выяснил, – продолжил профессор, – что в Англии погиб дублер Рекна. Сам норвежец перепрыгнул на тысячу лет вперед и обосновался в тихом двадцать первом веке. Население Земли сократилось втрое, технологии пришли в упадок. Зато улучшилась экология. В общем, Рекн со своими возможностями мог жить здесь, как король. После стычки с туземцами шлем Водана попал в чужие руки. Потеря шлема лишила Рекна возможности путешествовать по времени. Вот почему он исчез с радара Гунра. Потом в Московь прибыл Кари. Он нашел шлем, но пираты схватили Кари и вернули шлем Рекну. После доклада Кари мастер Кась с сильным отрядом прочесал всю Московь, но Рекна и след простыл.

– Тоже мне, «бином Ньютона», – воскликнул Гарун. – Рекн сбежал в комплементарную вселенную. Потому радар Гунра ничего не показывает.

– Ну, это еще нужно доказать, – возразил Лемех.

– Павел докажет, – вмешался Петр. – Я ему верю, как брату.

– Комплементарная вселенная, – заинтересовался я. – Как это понимать?

– Комплементарная означает «дополняющая», – пояснил Гарун. – Ты английский сдавал? Или немецкий?

– Я так и понял, – кивнул я. – Но как Вселенная может что-то дополнять, если она сама – весь мир?

– Погоди, Гарри, – остановил Лемех. – Павлу нужно объяснять по порядку.

Профессор уставился в потолок. Я ждал, слушая Санича, который начал импровизацию на гитаре.

– Началось с того, – сказал Лемех, – что после запуска программы Баг Мэк сразу сделал останов. Хэвисайд выяснил, что уравнения новой теории симметричны относительно времени. Сбой случился потому, что Би-эм не мог выбрать знак направления времени. Ведь для компьютера знаки плюс и минус абсолютно равноправны. Хэвисайд предложил взять за основу знак направления событий в колодце, от прошлого к будущему. Тогда Гарун заявил, что колодец времени не имеет дна. Сначала мы думали, что это просто метафора. Ведь ниже точки Большого взрыва ничего быть не может. Поэтому время всегда направлено от прошлого к будущему. Но метод Хэвисайда не сработал. Тогда Гарун сам составил программу и ввел ее в компьютер. Результат оказался настолько ошеломляющим, что Совет долго ломал голову, как наградить нашего аспиранта за его открытие. Сэр Оливер предложил присвоить Гаруну степень доктора философии «гонорис кауза» и почетное звание профессора теоретической физики.

– Однако, – крякнул я. – Доктор наук и профессор в двадцать пять лет? Мои поздравления, Гарри Иосифович!

– Пустяки, – смутился Гарун. – Просто мы живем как на вулкане. Год за десять идет. А так появился шанс вернуть утерянное пространство. Вот отцы-основатели и повысили меня в звании. Между нами говоря, им это не стоило ни сантима. Ведь у нас нет надбавок за степени. Паша, не завидуй! Мы тебя так нагрузим, что ты через месяц будешь у нас и академик, и лауреат всего на свете.

– Возможно, – согласился я. – Если Рекн не помешает. А в чем суть, так сказать, открытия?

– Речь идет о скрытой массе, – пояснил Гарун, следя за дорогой. – Когда я учел все вещество, включая газопылевые облака вокруг серых дыр, у меня получилась ровно половина массы, вычисленной из гравитационного излучения. Возникает вопрос: куда девалась другая половина мира и почему мы ее не видим?

– А что такое серые дыры? – спросил я.

Гарун не ответил. Лимузин догнал фуру с финскими номерами. Некоторое время мы ехали в хвосте грузовика, затем впереди открылся длинный спуск и наш водитель, улучив момент, легко обогнал фуру.

– Разрешите напомнить, – вмешался Лемех, – что из теории Эйнштейна следуют черные дыры.

– Про черные дыры мы знаем, – сказал я. – Ухнувший здравый смысл и все такое. Разрешите напомнить, профессор Алмазов говорил о серых дырах.

– Скажу прямо, – признался Лемех. – Я против этого термина. Гарри ввел его по аналогии с черными дырами. В двух словах: если черной дырой называют точку с бесконечной плотностью, то серой дырой является остаток звезды, сжатой до максимально возможной плотности. Предел ограничен радиусом Шварцшильда. Звезда будет сжиматься бесконечно долго, но ее видимый поперечник будет больше сферы Шварцшильда. Таким образом, звезда никогда не станет черной дырой, хотя вскоре потеряет свой блеск. Через миллион лет после взрыва звезды она будет видна как небольшой тусклый шар. Так выглядит настоящая мертвая звезда!

– Мы выявили уже миллионы мертвых звезд, – подтвердил Гарун. – Но приближаться к ним не стоит ни при каких обстоятельствах. На поверхности такой звезды я весил бы двести триллионов тонн. Это вес Гималаев. Сам считал, клянусь нобелевской премией!

– Однако! – воскликнул я. – Представляю, какие поля гравитации концентрируются вокруг мертвой звезды.

– Опасность в том, – добавил Лемех, – что никакие телескопы не могут обнаружить серые дыры, пока они не займут все пространство Вселенной. Но тогда будет поздно.

– Теорема потенциала внутри сферы, – пробормотал я. – Гарун, я тебя поздравляю! За такое открытие и Нобелевской премии не жалко. Это и есть скрытая масса, которую ты искал?