Мишель и машина-призрак - [17]

– Это новый член бригады, – ответил Даниель. – Только что из Англии.

– Кстати, если мадемуазель что-нибудь смыслит в машинах, я упрошу папашу Арнольда пристроить ее в гараж!

– Слушай, Мишель, а ты заметил, что господин Рамадон все время держал левую руку в кармане? – спросил Даниель.

– А-а, так это его машина на улице? – отозвался Артур. – Ничего странного, на ней знак «ив».

– Что такое «ИВ»? – спросил Даниель.

– Инвалид войны, – ответил Артур. – У этой машины особая система управления. Я сразу обратил внимание на ключ зажигания. Вроде рычага на переднем щитке.

– Значит, дядя Николь – инвалид войны? – спросил Мишель.

– Конечно! Наверное, у него контужена левая рука. Ладно… хватит лясы точить! Дайте спокойно поработать. У меня тут пылесосы, которые разучились сосать пыль, дохлые тостеры и обогреватели, которые ничего не обогревают! А она хорошенькая… эта мадемуазель… Как ее зовут?

– Николь… Николь Марнье, – ответил Мишель.

Артур взялся за работу. День клонился к закату. Один за другим школьники расходились по домам. Когда трое друзей остались одни, Мишель рассказал Артуру о таинственном ночном посещении и о том, что кто-то рылся в пакетах.

– Но, что самое невероятное, мы все заново проверили по списку – ничего не пропало! – закончил он.

– Может, это коллекционер, который искал какую-нибудь диковинку? – усмехнулся Артур. Мишель взглянул на перечень.

– Нет у нас никаких открыток, – прошептал он. – И зачем господину Рамадону понадобилось выдумывать какую-то коллекцию?

– Какую коллекцию? – спросил Даниель. Мишель пересказал свой краткий разговор с

Дядей Николь.

– У меня такое ощущение, что он отнюдь не жаждал, чтобы племянница услышала его просьбу, – подытожил Мишель.

– У меня по поводу этого господина назрели кое-какие вопросы, – заявил Даниель.

– Ты тут не одинок! – отозвался Мишель. – По-моему, он появился в кафе чересчур скоро после несчастного случая. Впрочем, как и господин Скаффер. И почему он был так недоволен, что племянница поехала к нам?

– Может статься, он что-то скрывает и очень боится, что она проболтается, – сказал Даниель. – Если я правильно понял, Николь практически с ним не жила. Он все время отсылал ее с глаз долой… по какой, интересно, причине? Быть может, хотел избавиться от свидетеля?

– Что-то нас не туда занесло! Как-никак господин Рамадон – пострадавший, – напомнил Мишель.

– Но ты ведь сам говорил, что Николь юлила, когда ты спрашивал про ограбление, верно? – не отступал Даниель.

– Согласен, но пока нам так мало известно, что не стоит судить сгоряча.

Артур прислушивался к разговору, продолжая свою работу.

– Все это слабое утешение для бедняги Бури, – сказал он.

Трое друзей в очередной раз задумались, как доказать невиновность Эрнеста Бури.

– Единственный способ ему помочь, – вздохнул Мишель, – это найти настоящего преступника. Но как?

Проспорив добрых полчаса, они так и не пришли ни к какому решению. С этим Артур и отправился домой.

* * *

На следующее утро, когда кузены спустились к завтраку, двойняшки уже сидели за столом. Они выглядели необычайно возбужденно, хитро переглядывались и ерзали на стульях.

Мишель отлично знал эту их манеру. Брат с сестрой так торопились побыстрее разделаться с едой, что Онорине, а затем Мишелю пришлось их даже одернуть.

– Вы подавитесь! – воскликнула женщина. – Разве можно так заглатывать пищу?

Наконец с завтраком было покончено. Мишель с Даниелем сходили открыть калитку, затем вернулись в сарай. А Ив с Мари-Франс тем временем затеяли игру, основной смысл которой явно заключался в том, чтобы держаться поближе к выходу из сада.

– Опять наши сорванцы что-то затеяли, – заметил Мишель, стоя на пороге мастерской.

– Наверное, дожидаются, когда подойдут остальные, – ответил Даниель. – Держу пари, они приготовили какую-нибудь шалость.

Братья взялись за работу. Сегодня надо было отремонтировать книжные переплеты.

То по одному, то по двое – в зависимости от приятельских отношений и места жительства – стали подтягиваться другие члены бригады. Двойняшки по-прежнему вертелись возле калитки. Наконец Мишель вышел из сарая-мастерской и позвал:

– Ив, Мари-Франс, что вы делаете?

– Играем, – откликнулась девочка.

– Мы тебе нужны? – спросил Ив.

– Да нет… но…

Мишель не успел договорить – в калитке показалась Николь Марнье. Близнецы одновременно бросились к девушке и повисли у нее на руках.

До Мишеля доносились их радостные возгласы:

– Здравствуйте, мадемуазель Марнье!

– Здравствуй, Ив, здравствуй, Мари-Франс. Вы сегодня такие чопорные! Разве я не говорила – зовите меня просто Николь!

Прыгая и гримасничая, близнецы довольно бесцеремонно потащили девушку к мастерской. Та весело смеялась, но Мишелю показалось, что двойняшки явно перебарщивают. Он собрался было вмешаться, но близнецы, находившиеся уже почти у мастерской, и сами приутихли.

Они выпустили руки Николь, чтобы дать ей поздороваться со школьниками, однако держались на таком расстоянии, чтобы слышать разговор, время от времени хитро переглядываясь. По мере того как шло время, их радость и оживление меркли. Затем растерянность уступила место разочарованию. Но окружающим было явно не до того, чтобы обратить внимание на такую перемену настроения.