Миры Урсулы ле Гуин. Том 8 - [97]

Три стихотворения Пандоры, написанные по пути из Долины в Столицу Человека

ВЫСОКАЯ БАШНЯ

Высока, благородна та Башня,

что из глыб построена Воли

и стоит на скалах Закона:

нерушима эта обитель.

Здесь хозяин — Единственный.

Множество разных людей

жить здесь может,

но все же язычники

вечно изгоями будут

и умрут, точно звери.

И тогда мы решили:

ну что же, уходим,

и ушли от дворца Его

и от Царства в поля и луга,

где себе мы хижины строим

из глины, воды и веток.

И живем мы бок о бок

с травою, зверями и лесом.

Они служат нам пищей и кровом,

мы их восхваляем в песнях,

одинаковы смерти наши.

И пути наши очень похожи,

только свой проложили мы

волей разумной. Стал

реке он подобен быстрой,

средь скал по камням бегущей.

А в долинах, где дома свои строим,

мы подобны воде и теням.

Быстро рушатся наши жилища,

и давно уж не видим мы за спиною

священной высокой той Башни,

и стремимся все дальше и дальше

по теченью реки каменистой.

НЬЮТОН НЕ СПАЛ ЗДЕСЬ

Мне все равно — возможна ль я, иль нет.

Где, собственно, мосты меж нами?

Да вот они: и радуга, и ветер,

туман и неподвижный воздух.

Должны мы непременно научиться

ступать по радуге.

(И даже Бог-ревнивец

считает это справедливым.)

Должны мы научиться летать

на крыльях ветра —

ведь связывает нас, душа моя, сестрица,

бездонная та пропасть, что легла меж нами.

Должны познать мы и тропу тумана,

что разделяет нас, о брат мой, тело —

ведь это лишь родство по Дому.

Должны мы научиться верить

воздуха прозрачным массам.

НЕ ГОВОРЯ СЛИШКОМ ЯСНО

Ни божества, ни короли и ни герои,

что родятся раз в столетье,

здесь друг друга не сменяют.

Ни двойников, ни слепков с нас

и ни умноженного многократно

войска дублей — иль новых образцов,

но все ж на нас похожих, —

толпы, что заполняет города,

здесь нет. И нет Столиц. Простите.

Здесь нет и Никуда,

куда бы броситься могли вы.

Пути нет без конца и без предела.

Только люди. Их немного,

и они пытаются припомнить,

в памяти оставить множество вещей,

и бродят у реки спокойной,

и поют: о хейя, хейя, хейя!

«Жизнь на побережье», энергия и танцы

«Жизнь на побережье»

Этим термином Кеш обозначают период полового воздержания, которое непременно соблюдают все юноши и девушки. В течение долгого времени я считала этот обычай аномальным, не характерным для культуры Долины в целом. Эти люди, исповедующие реалистическое и нетребовательное отношение к проявлениям сексуальности вообще, избегающие излишеств как в потакании своим слабостям, так и в чрезмерном воздержании, и не настроенные слишком строго судить других, ведущих более вольный образ жизни, требуют скорее соблюдения приличий, чем законов и суровых правил, к тому же дети являются для них буквально центром Вселенной — так откуда же взялось у них столь строгое воспитание подростков, достигших половой зрелости?

Какое-то время я — почти с удовольствием — объясняла это предосудительным отношением Кеш к слишком раннему материнству и отцовству, причем в данном случае осуждение действительно было весьма суровым, не менее суровым, чем в случае рождения в одной семье более чем двоих детей, что, вне всякого сомнения, было порождено единой и вполне разумной причиной. Большие семьи, как известно, начинаются со слишком молодых родителей. Однако, какие бы разумные элементы ни лежали в основе подобного отношения, проявлялось оно всегда весьма бурно: Кеш были уверены, что раннее материнство/отцовство неразумно, нездорово и приводит к деградации. Если девушка, не достигшая семнадцати-восемнадцати лет, беременела, то ей всегда делали аборт. Если же юноша, не достигший двадцати лет, становился отцом, то односельчане своим презрительным отношением вполне могли довести его до бегства из города, жизни в изгнании или самоубийства.

И все же, почему столь строгое половое воздержание? В конце концов, из-за имевших место в далеком прошлом катастроф, нанесших населению Земли значительный генетический ущерб, частота случаев зачатия была у Кеш весьма незначительной, а частота рождений абсолютно здоровых детей — очень низкой по нашим меркам; да и контрацептивы (презервативы, спирали и «колпачки» из тонкой резины, изготавливаемой из корня молочая и других материалов, а также различные противозачаточные мази на травах, которыми жителей Долины обеспечивало Общество Целителей) были вполне эффективны, доступны и одобрены всем обществом. Мальчики и девочки в возрасте десяти лет отлично знали назначение всех контрацептивов, а многие уже и пользовались ими — ибо сексуальные игры детей не только милостиво разрешали, но даже поощряли. И в то же время где-то после десяти дети сами постепенно прекращали сексуальные забавы, им хотелось скорее «перерасти» их и стать такими же «взрослыми», как соблюдающие половое воздержание подростки. Но почему именно в тот момент, когда половое влечение с особой силой начинает проявлять себя, когда значительно возрастает половая потенция, вдруг появляется этот ненужный и тяжкий запрет, полностью изменяющий всю жизнь подростка?

Когда я в конце концов в своих рассуждениях добралась до этих «перемен в жизни», то постепенно начала осознавать естественность закона о половом воздержании для подростков в рамках всей культуры Долины.