Миры Уильяма Моррисона. Том 4 - [10]

Корабль вдруг расплылся, словно его заслонило облако, а затем исчез. Карсон внезапно понял, что лежит на спине, и шлема у него на голове уже нет. Он снова был в наполненной воздухом комнате, но Нора с Хэйнсом пропали.

На Карсона смотрел меркурианин, который выводил их на прогулку. Потрогав рукой голову, Карсон понял, что она забинтована.

Он задумался о том, что случилось с Норой, и на потолке появилось ее изображение. Не веря своим глазам, Карсон уставился на него. Космический корабль, Нора — только это было у него в голове. Очевидно, меркуриане уже сделали ему операцию.

При этой мысли изображение Норы исчезло, сменившись картинкой самого себя, лежащего в операционной, похожей на те, что он видел в земных больницах. Но его не могли оперировать в таком помещении.

Карсон несколько секунд пристально смотрел на изображение и только потом понял, что было не так. Подумав об операционной, он представил такую, какую видел дома. Чтобы преобразовать картинку, ему пришлось сознательно представить комнату, похожую на ту, где он лежит сейчас. Карсон сосредоточился на этом, и изображение медленно изменилось.

Вскоре меркурианин «заговорил». То есть, начал проецировать изображения. Карсон переводил их в слова без всяких затруднений.

— Девушка попыталась убежать, — «сказал» меркурианин.

— Нет, — подумал Карсон. — Она заинтересовалась кораблем и просто хотела задать вам вопрос.

Он на секунду напряг мозг, затем представил Нору, шагающую к кораблю. Меркурианин вроде бы понял.

Войдя во вкус, Карсон представил, что находится в комнате. Он позволил сцене потускнеть и сделаться размытой. Рядом с этим он представил Солнце с вращающейся вокруг него планетой, чтобы показать, что время идет.

— Что со мной будет? — хотел спросить он.

Меркурианин снова понял.

Он спроецировал изображение Карсона, находящегося в той же комнате и рассматривающего несколько идеограмм. Карсона научат «языку», чтобы он мог общаться в менее иносказательной манере.

— Хорошая мысль, — с энтузиазмом сказал Карсон. — Давайте перейдем к этому, как можно быстрее.

Итак, уроки начались.

Именем учителя, как узнал Карсон через пару часов, была идеограмма, напоминающая ту, что обозначает «дверь». По звуку, это, грубо говоря, походило на «дорн».

— Где Нора? — задал Карсон один из первых вопросов.

Но не получил удовлетворительного ответа. Кажется, учителю было запрещено говорить об этом.

— Зачем меня притащили сюда? — настойчиво спросил Карсон.

Дорн поднял хохолок, служивший ему головой, казалось, чтобы лучше слышать. Поначалу Карсон посчитал этот жест абсурдным, поскольку уже знал, что слух у меркуриан был развит очень плохо, и они не полагались на него.

Но затем понял, к чему эта внимательность. Меркурианин не слушал, а смотрел, дав трем своим глазам, как можно более широкий угол обзора. Казалось, он чего-то опасался.

Ему приказали не говорить об этом, понял Карсон. Он повторил вопрос, и на сей раз меркурианин нерешительно ответил.

— Вас притащили сюда, потому что вы нужны нам. Я не могу объяснить, для чего.

— Понятно, — кивнул Карсон. — Ты боишься.

— Нет, у меня нет физического страха, — запротестовал меркурианин. — Страх практически неизвестен нам. Но я обязан выполнять приказы. Я ученый, представитель зеленой расы, и мой долг — подчиняться.

— А чей долг командовать?

— Голубой расы, а им приказывает фиолетовая, — ответил Дорн.

— Что произойдет, если ты ослушаешься? — с любопытством спросил Карсон.

Глаза меркурианина снова забегали по сторонам.

— Мне нельзя об этом думать. Иногда низшие слои осмеливались поднимать восстание… — Он резко осекся. — Король расскажет тебе все. Больше ни о чем меня не спрашивай.

— Но тебе же приказали показать мне ваш мир, — настаивал Карсон.

— Некоторую его часть, — признал Дорн.

— Зачем?

— Чтобы мы могли использовать тебя.

И это все, что Карсон смог выжать из инопланетянина.

Еда в корабле закончилась. Когда Карсон захотел есть в следующий раз, ему предложили меркурианскую пищу. Она была бордовой, губчатой и весьма неаппетитной на вид. Карсон сильно занервничал, собираясь сделать первый укус.

Он осторожно попробовал незнакомую еду. Она показалась безвкусной, но не такой плохой, как он опасался. Карсон взглянул на Дорна, напряженно наблюдающего за ним, и откусил еще один кусок. Пока ничего плохого не случилось. Он принялся есть.

Карсон разделался с едой, не испытав никаких неприятных ощущений, и вернулся к изучению идеограмм. В течение следующих нескольких часов, он замечал, как меркурианин то и дело подозрительно посматривает на него, словно ожидая, что он умрет. Но ничего такого не случилось.

Прошло буквально несколько дней, прежде чем Карсону сказали, что первые стадии его обучения закончились. Ему принесли кислородный баллон со шлемом и опять вывели из комнаты с воздухом на бесплодную поверхность планеты.

Поднеся ладонь ко лбу, Карсон поднял глаза на Солнце. На Земле Солнце успело бы несколько пройти по небу с тех пор, как он впервые увидел его. Но тут, на Меркурии, оно казалось, вообще не сдвинулось с места.

Ослепленный ярким светом, Карсон опустил глаза, и его внимание привлек тихий шорох у его ног. Он посмотрел вниз. По земле скользило что-то, похожее на маленькую рыбку с десятью короткими ножками и жабрами, открывающимися и закрывающимися даже быстрее, чем у меркуриан. Когда существо прошло мимо них, Дорн нагнулся и нежно погладил его по голове трехпалой рукой.