Миры Роджера Желязны. Том 17 - [51]

Ире имела в виду узкий корсет, перехватывавший ее осиную талию. Мак попытался выскользнуть из объятий девушки самым энергичным образом, но это было трудно — утопая среди диванных подушек, когда княжна навалилась на него, разом трудясь над застежками своего корсета, лаская русые волосы европейца, стаскивая с него камзол и посылая в свой ротик очередную засахаренную фигу. Мак женской страсти не боялся, но при данных обстоятельствах было слишком опасно поддаться плотскому соблазну. В его голове промелькнул вопрос: первый ли он любовник у княжны Ире, а если не первый, то были ли прежние пойманы и что с ними стало? Быть может, они закончили жизнь на колу? Этот прохиндей Марко Поло мог бы предупредить об опасностях легкой светской болтовни на пушту!

Но прежде чем он успел додумать мысль о коварстве венецианского «сочинителя», послышался звук распахиваемой двери.

Мак мигом вскочил на ноги и увидел в дверях девушку, нисколько не похожую на служанку княжны. Можно было только гадать, как она очутилась в покоях княжны. В этой темноволосой красавице было что-то… что-то нечеловеческое.

— Вы кто? — дрожащим голосом спросил Мак.

— Илит, агент службы сил Добра, уполномоченный наблюдатель за ходом Турнира. Доктор Фауст, что за безобразие вы замыслили?

Глава 6

Когда архангел Михаил внезапно срочно вызвал ее к себе по ангельской «горячей линии», Илит интенсивно творила добрые дела в одной из альтернативных историй человечества. Это была экспериментальная история, обреченная на скорое уничтожение. Хотя Илит еще только проходила практику, ей доставляло огромное удовольствие быть добрым ангелом. Главная докука в жизни добрых сил — почти постоянное безделье. Поскольку Илит хотелось активно творить добро, она уговорила Гермеса Трисмегистуса направить ее на дополнительную линию истории, чтобы как следует попрактиковаться в добрых делах. У нее получалось отлично, хотя было досадно, что это ненастоящая Земля и все происходит как бы понарошку. Словом, вызов к архангелу Михаилу не очень ее огорчил.

— Здравствуй, — приветствовал Илит архангел Михаил. — Как справляешься со своими делами?

— Хорошо. Одна жалоба: я хотела бы заняться чем-нибудь более серьезным.

— Вот это по-нашему, по-ангельски! — одобрил Михаил. — Будет тебе работа. Слыхала о Великом Состязании сил Света и сил Тьмы?

— А как же! — ответила Илит. — В мире духов только об этом и говорят.

— По правилам в Турнире могут участвовать наблюдатели с обеих сторон. Они призваны следить, чтобы никто не подыгрывал участнику и не помогал ему советами. Ты сейчас отправишься на Землю и проверишь, как идут дела у Мефистофеля и того человека, который участвует в Турнире.

— Будет исполнено!

— На, возьми с собой, — сказал архангел Михаил, протягивая ей амулет.

— Зачем? — спросила Илит.

— Это не подарок, — объяснил архангел Михаил. — Это амулет, который делает его владельца невидимым. Ты будешь наблюдателем, за которым никто не сможет наблюдать.

— Отлично. До скорого! — воскликнула Илит и исчезла.

Мака она застала за бегством из Константинополя и, невидимая, продолжала наблюдение вплоть до того момента, когда он увяз в диванных подушках. Тут она сделала собственные выводы из ситуации и решила вмешаться.

Княжна Ире была невероятно поражена появлением черноволосой бесовки с прической «я у мамы дурочка», одетой вроде бы по-ангельски пристойно, но странным образом вызывающе.

— Ах, шайтан! Что происходит? — ахнула княжна.

— Не волнуйтесь, милая, с вами ничего не случится, — успокоила ее Илит. — А вот с этим типом мне надобно срочно переговорить. — Она ткнула пальцем в сторону Мака, который лишь отскочил в угол комнаты, хотя ему хотелось сломя голову бежать подальше от этого явления — этого, быть может, взбесившегося ангелочка с недобрыми глазами.

— Я забираю его прочь, — провозгласила Илит. — То, что я ему скажу, не должно коснуться ушей невинной девушки. — Она повернулась к Маку и приказала тоном, не терпящим возражений: — Следуй за мной, парень.

Илит провела Мака через гостиную по коридору в покои, копировавшие комнаты княжны, — сейчас эти покои пустовали в ожидании другой монгольской княжны на выданье. Взяла стул, села посреди комнаты — прямо, словно аршин проглотила, — и строго уставилась на Мака, который стоял перед ней как нашкодивший ученик.

— Доктор Фауст, ваше поведение крайне удручает меня.

— Да я что? Я ничего… — пробормотал Мак.

— Не корчите из себя невинного ягненка! Я была в соседней комнате и все слышала.

— Ах вот как… — сказал Мак, лихорадочно припоминая, о чем таком они беседовали с княжной Ире перед появлением этой дьяволицы. Кажется, ничего такого…

— Ты наглейшим образом соблазнял невинную княжну, употребляя во зло умение говорить на всех языках. Ты использовал дар Мефистофеля в корыстных целях, чтобы найти подход к наивной девушке!

— Эй, погодите! — засуетился Мак. — Все было совсем не так. Я ничего плохого не делал.

— А вся эта мерзкая возня на диване, за которой я тебя застала, — это по-твоему ничего?

— Да ведь это Ире пыталась соблазнить меня, у меня и в мыслях не было…

Красивые пухлые губки Илит скривились в презрительной усмешке. Начинала она ведьмой и служила верой и правдой темным силам со всем наивным девичьим энтузиазмом. Но то было давным-давно, с темным прошлым решительно покончено. Во время прошлого Тысячелетнего Турнира она повстречала ангела Бабриэля, русоволосого красавца с холодным пронзительным взглядом, влюбилась без памяти и сподобилась узреть возвышенные стороны любви. Как раз в то время Илит была подружкой Аззи, который возился с обветшалой историей Прекрасного принца. Но, повстречав златокудрого Бабриэля, она выбросила из сердца юного рыжего беса с лисьей физиономией. Любовь привела к переоценке всех ценностей. Она обратила очи к горе, к Богу, ее потянуло на добрые дела, поскольку им служил ее возлюбленный, и очень скоро эта пышнозадая ведьмочка с точеной фигуркой распробовала Добро, и оно пришлось ей по вкусу, она даже находила его