Миры Роджера Желязны. Том 14 - [27]

— Мы хотим лишь предотвратить катастрофу.

— Э-эх… Подумайте, в каком ужасном положении я нахожусь. Я не могу ничего проверить из того, о чем вы говорите!

— Лучше подумайте вот о чем. Если на вас сверху упадет какой-либо тяжелый предмет, вы разобьетесь, словно стеклянная бутылка.

— Даже этого я не смогу проверить…

— Мы можем также выключить внешнее энергополе или просто отключить вашу морозильную установку.

— По крайней мере, это будет безболезненной смертью, — ответил он спокойнее, чем сам ожидал.

— Мы требуем, чтобы вы все рассказали об арсенале! — Узнайте об этом где-нибудь в другом месте.

— Хорошо. Тогда мы отключим коммуникатор и дадим вам размышлять о своей ошибке целую вечность. Рано или поздно вы сойдете с ума, глупец. Прощайте.

— Подождите!

— Вы расскажете нам все?

— Нет. Не могу.

— Вы хотите сойти с ума?

— Нет, но…

— Итак, нам выключать коммуникатор или нет?

— Ваши угрозы не оставляют сомнения в том, кто вы такие. Я не могу вручить вам страшное оружие.

— Эрнест Докинс, вы неразумны.

— А вы — не археологи! Похоже, вы преследуете далеко не чистые цели. Наверняка вы избавитесь от меня, как только я расскажу вам, что мне известно.

— Вы никогда не узнаете, кто мы такие.

— Я знаю достаточно.

— Вернемся к вопросу о вашем возможном сумасшествии. Подумайте еще раз.

Последовало долгое молчание.

Его захлестнула паника, а затем перед ним возникли лица родных, дом, улицы города… Жизнь вокруг становилась все более реальной, и настал момент, когда он вышел из своей бетонной могилы и пошел домой, щуря глаза от яркого летнего солнца. Никто из членов его семьи не удивился, когда он вернулся. После обеда зазвонил телефон, и шеф попросил его срочно прибыть на работу. Оказалось, что приехали военные, чтобы обсудить вопрос о размещении запасов токсических веществ в специальных хранилищах. Эрнест сказал: «Еду», — но не двинулся с места. Его насторожило, что шеф говорил о таких важных делах по городскому телефону. Поразмыслив, он позвонил и попросил у шефа внеочередной отпуск. Не слушая возражений, он повесил трубку и пошел загорать на пляж.

Он удивился, когда однажды в его правом боку вновь возникла боль, но к врачам обращаться не стал. Да и зачем? Днями напролет он лежал на пляже и любовался облаками, слушал шум прибоя, подставлял лицо струям дождя… Это продолжалось долго, целую вечность. Но настал день, когда он услышал голоса, звучавшие из-под песка. Они о чем-то его спрашивали, но он не понял ни слова. Подняв глаза, он увидел перед собой расплавленную статую, держащую меч в обугленной руке. Мимо нее плыли серые скалы, и на них сидели русалки, много русалок. Они пели протяжные песни, они расчесывали зеленые, словно водоросли, волосы гребнями из человеческих костей, они смеялись при вспышках молний. А затем все превратились в лед.

Но не пророк

Старый человек сошел с горы, неся ящик под мышкой, и зашагал по тропинке, ведущей к морю. Остановившись, он оперся на посох и стал наблюдать за группой молодых людей, которые были заняты тем, что поджигали дом своего соседа.

— Скажи мне, человек, — спросил старик, обращаясь к одному из молодых людей, — почему вы поджигаете этот дом? Судя по доносящимся до меня крикам и лаю, там находятся ваш сосед, его жена и дети, а также собака.

— Как же нам не поджигать этот дом? — ответил человек. — Наш сосед — чужеземец, он пришел из мест, что расположены по другую сторону пустыни. И он выглядит иначе, чем мы. И его жена красивее наших жен и говорит не совсем так, как у нас принято. И его собака не похожа на наших и лает по-ненашенски. И их дети способней наших оболтусов и говорят немного иначе, чем следует говорить.

— Понимаю, — сказал старик и продолжил путь.

На перекрестке дорог он подошел к нищему. Костыль его висел высоко на дереве. Старик ударил посохом несколько раз по стволу, и костыль упал на землю. Тогда старик возвратил его нищему и спросил:

— Скажи мне, брат, как твой костыль оказался на дереве?

— Ребятня забросила его туда, — ответил нищий и протянул руку за милостыней.

— Зачем же они сделали это?

— Им было скучно. Они изводили родителей вопросом: «Чем нам заняться?» Тогда один из старших сказал: «Идите и поиграйте с нищим на перекрестке».

— Такие игры бывают довольно злыми, — заметил старик.

— Ваша правда, — ответил нищий, — но, к счастью, некоторые из парней, что постарше, поймали проходившую мимо девушку и ушли в поле, чтобы позабавиться с ней. Слышите ее крики? Они, конечно, уже не такие громкие, как час назад. Будь я молодым и здоровым, то непременно присоединился бы к этой игре!

— Понимаю, — сказал старик и пошел прочь.

— Эй-эй, а милостыню? Неужто в вашем ящике не найдется немного подаяния для меня, хромого калеки?

— Если хотите, можете получить мое благословение, — ответил старик. — Но денег в этом ящике нет.

— Мне наплевать на твое благословение, старый козел! Разве им пообедаешь? Дай мне денег или еды!

— Увы, мне нечего тебе дать.

— Тогда будь проклят! Чтобы все на свете несчастья обрушились на твою седую голову!

Старик продолжил свой путь к морю. Некоторое время спустя он подошел к двум мужчинам, копавшим яму в песке. Рядом лежал третий, мертвый.