Миры Роджера Желязны. Том 14 - [130]

Мое сознание возвращается назад к моменту встречи с моим электронным проклятием. Предупреждение Хокусая в тот вечер, когда я выпила слишком много, что его картины могут заманить меня в ловушку, могло вполне оказаться справедливым. Кит несколько раз предугадал мое передвижение. Как ему это удалось?

Наконец меня осенило. Моя маленькая книга репродукций Хокусая — карманное издание — была подарком Кита.

Возможно, он ожидал меня в Японии примерно в это время из-за Осаки. Так как его эпигоны засекли меня пару раз, вероятно, путем сплошного сканирования терминалов, можно было сопоставить мое передвижение с последовательностью картин Хокусая «Виды горы Фудзи», которая, как он знал, мне очень нравилась, и просто экстраполировать и ждать. Я думаю, что так оно и было.

Вхождение в информационную сеть вместе с Китом произвело на меня ошеломляющее впечатление. Я действительно не отрицаю, что мое сознание распылилось и поплыло. Я была во множестве мест одновременно, я скользила непонятным образом, так что сознание и сверхсознание, и какая-то гордость были со мной и внутри меня как факт особенного восприятия. Скорость, с которой я была увлечена, казалась мгновенной, и во всем этом был вкус вечности. Доступ ко множеству терминалов и сверхмощная память создавали чувство всезнания. Возможность манипулирования всем в этом королевстве создавала представление о всемогуществе. А чувства… Я ощущала наслаждение, Кит со мной и внутри меня. Это был отказ от себя и новое воплощение, уход от мирских желаний, освобождение…

— Оставайся со мной навсегда, — казалось, предложил Кит.

— Нет, — ответила я в полусне, ощутив себя изменившейся. — Я не могу отказаться от себя так охотно.

— Даже ради этого? Ради этой свободы?

— И этого замечательного отсутствия ответственности?

— Ответственности? За что? Это чистое существование? Здесь нет прошлого.

— Тогда исчезает совесть.

— Что за нужда в ней? Здесь нет и будущего.

— Тогда любое действие теряет смысл.

— Верно. Действие — это иллюзия. Последствие — тоже иллюзия.

— И парадокс торжествует над разумом.

— Здесь нет парадокса. Все примиряется.

— Тогда умирает смысл.

— Единственный смысл — бытие.

— Ты уверен?

— Почувствуй это.

— Я чувствую. Но этого недостаточно. Пошли меня обратно, пока я не превратилась в то, чем я не желаю быть.

— Чего большего, чем это, ты могла бы желать?

— Моя фантазия тоже умрет. Я чувствую это.

— А что такое фантазия?

— Нечто, порожденное чувствами и разумом.

— Но разве это состояние не ощущается?

— Да, оно ощущается. Но я не хочу такого чистого ощущения. Когда чувство соприкасается с разумом, я вижу, что вместе это нечто более сложное, чем их сумма.

— Здесь ты можешь иметь дело с любой степенью сложности. Посмотри на информацию! Разве разум не подсказывает тебе, что теперешнее состояние намного выше того, которое ты знала несколько мгновений назад?

— Но я не доверяю и разуму в отдельности. Разум без чувства приводил человечество к чудовищным действиям. Не пытайся изменить меня таким образом!

— Ты сохранишь свой разум и свои чувства.

— Но они будут выключены — этой бурей блаженства, этим потоком информации. Мне нужно, чтобы они были вместе, иначе мое воображение потеряется.

— Да пусть оно теряется. Оно отслужило свое. Оставь его. Что можешь ты вообразить такого, чего здесь еще нет?

— Я еще не знаю, и в этом сила воображения. Если бы во всем этом была искра божественности, я знала бы об этом только через воображение. Я могу отдать тебе что-нибудь другое, но здесь я не хочу сдаваться.

— А моя любовь?

— Твоя любовь перестала быть человеческой. Отпусти меня!

— Конечно. Ты подумаешь об этом и вернешься.

— Назад! Немедленно!

Я сорвала шлем с головы и вскочила. Я прошла сначала в ванную, потом к постели. Я спала очень долго, как со снотворным.

Иначе бы я относилась к этим возможностям, будущему, иначе бы работало мое воображение, если бы я не была беременна — я подозревала это, но не сказала ему, а он не спросил, увлеченный своими доводами? Мне хотелось бы думать, что мой ответ был бы тем же самым, но я никогда не смогу узнать.

Доктор подтвердил мои подозрения на следующий день. Я пошла к нему, так как моя жизнь требовала определенности — уверенности в чем-нибудь. Экран оставался пустым три дня. Я читала и думала. На третий день на экране высветились слова:

ТЫ ГОТОВА?

Я напечатала одно слово:

НЕТ.

И выдернула соединительный шнур из розетки. Зазвонил телефон.

— Алло? — сказала я.

— Почему нет? — раздался его голос.

Я вскрикнула и повесила трубку. Он уже проник в телефонную сеть, сумел подобрать голос. Снова звонок. Я снова сняла трубку.

— Ты не будешь знать отдыха, пока не вернешься ко мне.

— Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

— Я не могу. Ты часть меня. Я хочу, чтобы ты была со мной. Я люблю тебя.

Я повесила трубку. Он позвонил снова. Я сорвала телефон со стены.

Я поняла, что мне нужно быстро уехать. Я была подавлена всеми воспоминаниями о совместной жизни, они угнетали меня. Я быстро собралась и уехала. Сняла номер в гостинице. Как только я в нем очутилась, зазвонил телефон.

Это снова был Кит. Моя регистрация прошла через компьютер и…