Миры Роберта Шекли. Книга 2 - [22]

Лучшей подругой Сары Добрей была Эллен Джоунз, мать Джекки. Если кузина дома расскажет, что он был так занят Охотой, что не мог сам ее встретить… Ну, может, ничего и не случится, но зачем рисковать такой важной вещью, как деньги?

Вот почему он и сидел в зале ожидания аэропорта, куря одну сигарету за другой до тех пор, пока в ясной голубизне карибского неба не показался самолет. Он снижался, оставляя за собой темный шлейф выхлопов.

А вот и Джекинс. Двадцатилетняя стройная девушка среднего роста с короткими, модно подстриженными блестящими волосами, симпатичным личиком и тонкими малиновыми губками.

— Луэйн, дорогой, как хорошо, что ты меня встретил! Мне страшно хотелось снова тебя увидеть!

Нельзя сказать, что она сильно любила Луэйна, просто ей нравилось бывать в Охотничьем Мире, особенно во время Сатурналий. К тому же у Луэйна была прекрасная квартира как раз рядом с Центральной площадью.

— Как я рад, Джекинс! — Он всегда называл ее полным именем. — Если ты не против, дорогая, мы сразу же поедем домой. Понимаешь, я как раз сейчас охочусь… Твой багаж привезут позже.

Тридцатичетырехлетний Луэйн Добрей был среднего роста со светлыми волосами и тонкими, почти незаметными бровями. Его отец, удачливый биржевой маклер из Нью-Хэвена, штат Коннектикут, бросив дела, стал известным на Эсмеральда Охотником, который имел на счету двенадцать Убийств до того, как какой-то сопляк, переодетый официантом, не пригвоздил его автоматной очередью к столу, уставленному итальянскими блюдами.

Сара, мать Дуэйна, светская дама, гордившаяся тем, что в ее жилах течет одна восьмая ирокезской крови, осталась в Шароне, чтобы заправлять семейными финансовыми делами и держать антикварную лавку. Ей всегда хотелось этим заниматься. У Луэйна была шикарная квартира в Эсмеральда и небольшая вилла за городом. Ему было доступно все, о чем только может мечтать мужчина, кроме удовлетворения от хорошо выполненной работы.

Проводив Джекинс в ее комнату, он вернулся в гостиную и сел за стол Луэйну нравилось рассматривать свое оружие. Больше всего ему нравились три пистолета: „уэбли-мартин 303“, двухствольная крупнокалиберная „береста“, стрелявшая патронами от „сорокчетверки“ и длинноствольный револьвер 22-го калибра. На столе у него лежали еще несколько пистолетов, остальные были спрятаны в навесном шкафчике из черного дерева. В комнате пахло оружейным маслом.

В гостиную вошла Джекинс Джоунз. Она разлеглась на диване, высоко задрав ноги в чулках, и положила зажженную сигарету в пепельницу на журнальном столике. Луэйну было видно лишь копну черных волос и ноги в красных чулках, которыми кузина лениво покачивала, листая страницы купленного в самолете журнала мод.

Зазвонил телефон. Луэйн потянулся к нему, но Джекинс уже схватила трубку параллельного аппарата, который стоял на столике рядом с ней.

— Салли? Это ты, дорогая? Да, я только что прилетела! Да, чудесно! Разумеется, я буду на Охотничьем балу. Ты что наденешь?

Луэйн корчил страшные гримасы, показывая на телефон.

— Лучше поговорим потом, — сказала Джекинс, — Луэйн ждет звонка. До встречи. — Она положила трубку и спросила: — Теперь доволен?

— Извини, но мне должен позвонить Наводчик.

— На этот раз ты Охотник или Жертва?

— Охотник. Моя жертва — Фред С. Хэррис.

— Что-то не слышала про такого.

— Он не местный. Приехал из Нью — Джерси. Это его третья Охота. Очень ловкий парень с седыми волосами. Насколько мне известно, он какой-то киношник. Мне удалось узнать, что его голыми руками не возьмешь.

— А Наводчик у тебя до сих пор Отто Спренглер?

Луэйн покачал головой.

— Нет. Он погиб во время штрафной „Отчаянной езды“.

— Мне, наверно, никогда не понять этого обычая.

— Не все обычаи требуют объяснений.

— И кого же ты нанял на сей раз?

— Эда Сузера. Ты его знаешь. Толстяк с головой, похожей на арбуз. Он приехал сюда из Ки — Уэста.

Джекинс покачала головой.

— Похоже, я его не знаю, да он меня совершенно не интересует. А почему не Том Дрэймор? Ты всегда так его расхваливал.

— На этой неделе он очень занят.

— Даже для тебя? Что-то мне не верится, ведь ты столько платишь.

— Он не нуждается в работе. В последнее время ему очень везет. Я попытался его нанять, но его никогда не бывает дома, а на мои звонки он не отвечает. Скорее всего, просто избегает меня.

— Но почему?

— Тебя здесь очень долго не было, Джекинс. Ты не видела моей последней Охоты.

— Ты как раз готовился к ней, когда я вернулась в Беннингтон. Что случилось? Ты же убил его, не так ли?

— Конечно. Иначе бы я сейчас не сидел с тобой, правда?

— Тогда в чем дело?

— Охотничьи судьи назвали его неэлегантным убийством. Лишь потому, что я пристрелил Жертву.

— Но ведь это не противоречит правилам?

— Конечно, нет. Все абсолютно законно. Они просто разозлились, что я прикончил его как раз перед Зданием гостеприимности прямо под носом у туристов. Несколько иностранных турбюро отказались от контрактов. А я-то тут при чем? Чего они еще ждали? Если они такие чувствительные, вообще не надо сюда ездить. Господи, разве это тайна, чем мы занимаемся в Охотничьем Мире?

— А за неэлегантное убийство существует какое-нибудь наказание?