Она показалась из тумана — стройная и прекрасная, в тунике из белых перьев. Под ней был белый единорог, несомненно, тот самый, которого встретили они с Меривен. Животное испуганно взглянуло на Хольгера умными сердоликовыми глазами. Из-за спины девушки выглянула бородатая физиономия карлика.
— Сначала я отыскала этого молодца, — объяснила Алианора, — а потом мы с ним вместе разыскивали скакуна. Пусть Хуги пересядет к тебе: мне стоило большого труда уговорить единорога нести на спине кого-нибудь, кроме меня.
Хольгеру стало стыдно. Он совершенно забыл о Хуги. Разгневанный Альфрик, несомненно, жестоко расправился бы с ним.
Он подхватил лесовика и усадил перед собой.
— Какие у вас планы? — спросил он.
— Какие еще планы, кроме как ударить в галоп и скорее из поганых этих мест удалиться, — заворчал Хуги. — Чем будем ближе мы к правильным землям, тем будем живее, и глядишь, еще и другим расскажем, из какого переплета выбрались.
— Пожалуй. Но не собьемся ли мы в таком тумане с пути?
— Я буду иногда подниматься и определять направление, — предложила Алианора.
Они поскакали сквозь влажную, ватную мглу. Хольгер ехал и думал о том, сколь многим обязан он своим бескорыстным спутникам и как эгоистично ведет себя сам, то и дело вовлекая их в смертельно опасные приключения.
— Хуги, а почему это так опасно — войти в Холм эльфов? — спросил он.
— А ты не знаешь? Так вот почему они меня от тебя утащили. Чтоб я предостеречь не успел… Ну так вот, время в Холме этом эльфовом прескверные повадки имеет. Провел бы ты там одну только ночь в утехах, а вышел — здесь уже сто лет прошло. А они эти сто лет творили бы, чего пожелают, и то как раз, в чем ты для них поперек дороги стоишь.
Ого! Но из этого можно сделать вывод, что его персона в этом мире что-то значит. Вряд ли Альфрик и фея Моргана могли так долго заблуждаться на его счет и путать с героем, под чьим гербом он невольно выступает. Похоже, что именно он, Хольгер Карлсен, сирота и полуэмигрант, стал почему-то крупной фигурой в здешней колдовской игре. Возможно, скачок в этот мир произвел в нем кардинальные изменения. Но какие?.. Ясно одно: силы Хаоса стремятся или привлечь его на свою сторону, или нейтрализовать. Сногсшибательное гостеприимство (Меривен, конечно, была включена в счет) было, вероятно, попыткой приручить его. Ему втирали очки, а тем временем Альфрик и Моргана держали совет. Скорее всего они решили не рисковать и, пользуясь его неведением, засадить от греха подальше в Холм эльфов лет на сто или двести.
Но почему ему просто не всадили нож в спину? Это было бы проще всего. Может быть, нападение «пустого» рыцаря и было такой попыткой? Кстати, откуда вообще герцогу о нем известно? От Матери Герды, конечно. Демон, которого она вызвала, должно быть, рассказал ей о Хольгере нечто такое, после чего ведьма решила немедленно послать его к своим могучим друзьям в Фейери. С помощью магии она предупредила Альфрика. Но что именно мог рассказать ей демон? И еще: как теперь, когда коварство герцога не принесло плодов, а прямое нападение сорвалось, Срединный Мир попытается расправиться с ним?
Так или иначе, но возвращение домой пока откладывается. Правда, в этом мире есть не только черная, но и белая магия. Может быть, удастся договориться с кем-нибудь из белых волшебников?..
Из тумана грянул грохот — хриплый и оглушительный. Хольгер вздрогнул. Хуги закрыл уши ладонями. Захлопали огромные крылья. Кто это? Сквозь серую муть ничего не видно.
— Это, пожалуй, впереди, — прошептал Хольгер. — Повернем?
— Нет, — Алианора побледнела, но ее голос звучал твердо. — Это уловка: нас хотят сбить с дороги. Сейчас опаснее всего заблудиться.
— Ладно, — буркнул Хольгер. — Я поеду впереди.
Он пришпорил коня и обогнал единорога. Туман шипел, чавкал, стонал, хохотал и выл, серые тени бросались врассыпную из-под копыт, из серых клубов высовывались и кривлялись жуткие рожи. Хольгер решительно скакал вперед. Хуги, закрыв глаза и зажав уши, повторял, как заклинание:
— Я был обычным лесовиком… Я был примерным лесовиком. Я был обычным лесовиком…
Казалось, прошла вечность, прежде чем туман стал редеть. Папиллон и единорог почуяли солнце, пустились галопом и с радостным ржанием вырвались на солнечный свет. Страна полумрака осталась позади.
Близился вечер. Длинные тени скал и высоких сосен легли на холмы, поросшие колючим кустарником. Свежий ветерок трепал конскую гриву. Неподалеку шумел водопад. Обычный прекрасный мир.
— После захода солнца фарисеи могут напасть опять, — сказала Алианора. — Но здесь их чары будут слабее, чем в Фейери.
Ее голос срывался от усталости. Хольгер чувствовал, что тоже вымотан до предела.
Не останавливаясь, они пустились дальше, чтобы до заката солнца отъехать от границы Фейери как можно дальше. Потом разбили лагерь между сосен, на склоне холма. Хольгер срубил мечом две прямые ветки, сделал из них крест и воткнул в землю возле костра. Карлик принял свои, варварские, меры предосторожности: выложил вокруг лагеря круг из камней и железных предметов, бормоча при этом какие-то заклинания.
— Теперь попробуем, — сказала Алианора, — продержаться ночь. — Она улыбнулась. — Я еще не успела сказать тебе, рыцарь, как прекрасен был твой бой с фарисеями. Ты был могуч и красив.
