Она робко шагнула ему навстречу. Ее длинные ресницы дрогнули. Весь ее наряд состоял из короткой туники, сшитой, казалось, из перьев и плотно облегающей тело. Босые ступни тонули в траве.
— Стало быть, это ты, Хуги, — произнесла она. В ее низком контральто звучали те же, что и у Хуги, гортанные нотки. — Привет тебе. И тебе привет, сэр рыцарь, друг моего друга.
Леопард подошел к ней, сел и подозрительно воззрился на Хольгера. Алианора улыбнулась и потрепала его по шее. Он потерся мордой о ее колено и заурчал, как дизельный двигатель.
— Этого длинного молодца звать сэром Хольгером, — объявил Хуги важно. — А ты, сэр рыцарь, понятное дело, видишь перед собой деву-лебедь. А потому пора подкрепиться. — И гном вновь приложился к фляге.
— Гм! — Хольгер не знал, что говорить. — Для меня большое счастье познакомиться с тобой, благородная госпожа.
Девушка явно продолжала его опасаться, и Хольгер решил, что следует вести себя как можно более учтиво.
— О нет, — улыбнулась она. — Это для меня счастье. Не часто я встречаюсь с людьми, а тем более с такими мужественными воинами.
Она не кокетничала — только соревновалась с ним в галантности.
— Так будем мы ужинать или нет? — подал голос Хуги. — У меня кишка к кишке прилипает.
Они расположились на траве. Алианора грызла черный хлеб с таким же, как и гном, удовольствием. Ели молча. Солнце уже падало за лес, и тени стали такими длинными, словно старались дотянуться до противоположного горизонта. Когда все было съедено, Алианора обратилась к Хольгеру:
— Один человек ищет тебя, сэр рыцарь. Сарацин. Он твой друг?
— Что?.. Сарацин? — растерялся Хольгер. — Пожалуй… Я прибыл издалека и никого здесь не знаю… Ты, верно, ошиблась…
— Может быть, — улыбнулась Алианора. — А что привело тебя ко мне?
Хольгер кратко рассказал об истории с ведьмой и своих затруднениях. Девушка нахмурилась.
— Ты полагаешь, что мне лучше не встречаться с герцогом Альфриком?
— Этого я не сказала. В Фейери я никого не знаю. Кое с кем из Срединного Мира я знакома, но с теми, кто попроще, — с домовыми и кобольдами, и несколькими русалками.
Хольгер почесал затылок. Опять двадцать пять! Едва он сумел убедить себя, что он в своем уме, что ситуация, в которой он очутился, хоть и выглядит фантастической, но все же может быть научно объяснена, как они опять за свое: плетут о сверхъестественном с таким видом, словно говорят о соседе по лестничной клетке.
Хотя… Может быть, оно и впрямь по соседству с этой поляной! Ладно! Разве он не видел собственными глазами, как полчаса назад лебедь стал человеком?
Его смятение осталось незамеченным, но от этого он почему-то почувствовал себя чудовищно одиноким. Нет, не нужно проклятий. Или рыданий. Благоразумие — прежде всего. Он помедлил и спросил:
— Не могла бы ты подробнее рассказать мне о сарацине?
— Ах, о нем… — Девушка, не отрываясь, наблюдала за полыхающей на закате гладью озера. В воздухе носились ласточки. — Сама я не видела его, но лес полон разговоров о нем. Кроты бормочут в своих норах, шепчутся барсуки, зимородки и вороны кричат об этом повсюду. Вот я и узнала, что уже не одну неделю кочует по здешним местам одинокий рыцарь, судя по оружию и внешности — сарацин. И всех спрашивает о христианском рыцаре. Никто не знает, зачем он ищет его, только тот в его описаниях похож на тебя: гигант со светлыми волосами, верхом на черном коне, и герб у него… — Она взглянула на Папиллона. — Твой щит в чехле. Герб, о котором он говорит, — это три сердца и три льва.
Хольгер вздрогнул.
— Но я не знаю никакого сарацина! — воскликнул он. — Вообще никого здесь не знаю. Я попал сюда из таких мест, о которых вы не имеете и представления…
— Может, это враг, ищущий твоей смерти? — с интересом полюбопытствовал Хуги.
— Я сказал, что не знаю его! — с раздражением воскликнул Хольгер и спохватился: — Извините… Я не в своей тарелке…
Алианора тихо рассмеялась:
— Не в своей тарелке? Как смешно!
Хольгер отметил про себя, что банальности его мира могут сходить здесь за острословие.
Однако вернемся к сарацину. Кто он такой, черт побери! Единственным мусульманином, с которым он был знаком, был когда-то его сокурсник — робкий, маленький сириец в больших очках. Этот «сарацин» не пустится на его поиски, тем более напялив на голову консервную банку.
Важно, что его, Хольгера, путают с кем-то, у кого такой же конь и похожая внешность. И это может грозить неприятностями. Так что лучше держаться от сарацина подальше.
— Решено. Я еду в Фейери, — заявил он.
— Решено? — глухо переспросила Алианора. — А на чьей ты стороне — Хаоса или Порядка?
Хольгер пожал плечами.
— Ответь, — настаивала она. — Я не умею предавать.
— Порядка, я полагаю, — подумав, ответил он. — Хотя что он здесь означает?
— Я почувствовала, — сказала Алианора. — Я ведь тоже из человеческого рода. И хотя сторонники Порядка порой и пьяницы, и невежи, но их дело все равно ближе мне, чем дело Хаоса. Я тоже решила — я еду с тобой, сэр рыцарь. Возможно, я принесу тебе пользу.
Хольгер собрался возразить, но она решительно подняла тонкую руку:
— Нет, нет, решено. Это не так уж опасно для меня: я умею летать.
