— Колдун!.. Язычник!.. Дьявол!.. Смерть ему!..
Брошенный камень ударил Руфуса меж лопаток. Он споткнулся, но продолжал бежать. Рот его был широко разинут, грудь резко вздымалась, невидящий взгляд устремлен прямо вперед.
Глаза Луго сверкнули. Бывают обстоятельства, когда ждать нельзя, надо принимать молниеносные решения. Расстояние, скорость, а главное — настрой толпы позволяли вмешаться: сколько бы они ни орали, в их вое слышалось, что они боятся того, кого преследуют. Можно пойти на риск. В случае неудачи можно скрыться, не дожидаясь смертельных ран; мелкие раны — пусть, они быстро заживут.
— Руфус, ко мне! — крикнул он. И толпе — повелительно: — Стоять! Назад, собаки!
Бежавший в переднем ряду мужчина зарычал. Луго перехватил свой дубовый посох обеими руками посредине. Высверленные в торцах посоха отверстия были залиты свинцом. Посох со свистом рассек воздух — мужчина заорал и вильнул в сторону. Скорее всего, сломано ребро. Следующему удар пришелся в солнечное сплетение, третьему по колену — он взвизгнул от боли и повалился на двух других, бежавших следом. Женщина замахнулась шваброй, но Луго отбил это кухонное оружие, ободрав мегере костяшки пальцев, а может, сломав одну-две косточки. Толпа отпрянула с толкотней, стонами и невнятными угрозами. Заслоняясь кружащимся, почти невидимым от скорости посохом, Луго усмехнулся и приказал:
— Ступайте по домам! Или вы осмелитесь взять правосудие кесаря в свои руки? Прочь!
Кто-то кинул камень, но промахнулся. Луго врезал посохом по ближайшему черепу, тщательно отмерив силу удара. И без трупов дело достаточно скверное, а за трупами последуют немедленные действия властей. Здесь же только рана, зато обильно кровоточащая: ослепительно алый поток залил лицо и мостовую. Вид крови отвлек преследователей.
Руфус никак не мог отдышаться.
— Пошли, — вполголоса бросил Луго. — Медленно и ровно. Если побежим, они кинутся следом…
Он попятился, по-прежнему крутя посох перед собой и по-волчьи ухмыляясь. Краем глаза он заметил, что Руфус держится справа. Хорошо. Парень не совсем потерял голову.
Преследователи роптали и разевали рты. Раненые причитали. Луго вошел в заранее намеченную тесную улочку, оказавшись за углом большого дома, вне поля зрения с площади.
— А теперь ходу, — скомандовал он. — Да нет же, дурак! — Пришлось придержать Руфуса за рукав. — Не бегом. Шагом!
Немногочисленные прохожие смотрели на них с опаской, но не вмешивались. Луго нырнул в первый же переулок, который наверняка соединяется с другой улицей. Когда они оказались вдвоем посреди шумной уличной суматохи, Луго распорядился:
— Стой! — Сунув посох под мышку, он потянулся к пряжке, скрепляющей плащ. — Надень-ка это. — Прежде чем накинуть наголовник на слишком уж бросающиеся в глаза волосы спутника, он убрал сетку. — Очень хорошо. Теперь мы с тобой два мирных гражданина, идущих по своим делам. Постарайся не забывать об этом.
Ремесленник заморгал. Лицо его блестело от пота, голос сильно дрожал:
— Кто… кто ты будешь? Чего хочешь?
— Я с удовольствием спасу твою жизнь, — холодно ответил Луго, — но не собираюсь больше рисковать своей собственной. Делай, что я скажу, и у нас есть шанс добраться до убежища. — Руфус замялся, будто его одолевали сомнения, и Луго добавил: — Если хочешь, ступай к властям. Поторопись, пока твои любезные соседи не набрались духу и не двинулись тебя искать. Скажи префекту, что тебя обвиняют в колдовстве. Он все равно это выяснит. Пока тебя будут допрашивать под пыткой, можешь подумать, как доказать свою невиновность. Колдовство, знаешь ли, карается смертью.
— Но ты…
— Я виновен в нем не более, чем ты. Мне кажется, мы могли бы помочь друг другу. Если ты не согласен — прощай. Если да — ступай со мной и держи рот на запоре.
Из могучей груди вырвался вздох. Руфус запахнул плащ и заковылял рядом с Луго. Постепенно его походка становилась все более легкой, потому что ничего плохого не случалось. Они просто затерялись в уличной толпе.
— Может, ты думаешь, что миру пришел конец, — негромко заметил Луго, — но это чисто местный переполох. В других краях о нем никто не слышал, а если и слышал, то не придал значения. Я видел, как люди занимаются обыденными делами, когда враг ломает городские ворота.
Руфус глянул на него, икнул, но промолчал.
Жилище Луго находилось в тихом северо-западном районе, на улице Сапожников. Скромный, не бросающийся в глаза дом, уже не новый — тут и там со стен осыпалась штукатурка.
Луго постучал. Дверь открыл домоправитель. Рабов у Луго было совсем немного. Он их тщательно выбирал и год за годом отсеивал неподходящих.
— Персей, нам с этим человеком надо обсудить конфиденциальный вопрос, — сказал Луго. — Быть может, он поживет у нас немного. Я не хочу, чтобы ему хоть как-нибудь мешали.
Персей, выходец с Крита, кивнул и ласково улыбнулся:
— Понятно, хозяин. Я уведомлю остальных.
— Им можно доверять, — тихонько сказал Луго Руфусу. — Они знают, что более теплого места у них не будет. — Он снова обернулся к Персею: — Как видишь — и обоняешь, — у моего друга был трудный день. Мы разместим его в нижней комнате. Принеси напитки немедленно, а воду — как только сумеешь согреть достаточное количество, вместе с губкой и полотенцами. И чистую одежду. Постель готова?
