Миры Пола Андерсона. Том 21 - [120]

— Проходите, начальник.

Ворота открылись с жутковатой для своей огромной массы бесшумностью. Из них донесся пульсирующий гул города, потянуло нечистым воздухом. Локридж вошел.

Времени хватило лишь на то, чтобы дать ему общее представление о местонахождении замка, важнее было внимательно изучить все, что было известно о самом замке. «Придется играть без нот» — подумал Локридж. Впрочем, направление он более или менее знал.

Башню Брэнна, покрытую сталью и увенчанную шаром голубого огня, нельзя было не узнать. До нее должно было быть мили две. Локридж зашагал в сторону башни.

Выяснилось, что, пройдя через ворота, он очутился в самом нижнем ярусе человеческого жилья. Город уходил далеко под землю, но там находились только машины, небольшое число инженеров в защитной одежде и миллионы обслуживавших механизмы каторжников, жизнь которых была не слишком долгой среди испарений и радиации. Здесь же узкая пешеходная дорожка была стиснута между ржавых и грязных стен. В вышине балки и строения верхнего уровня закрывали небо. Вибрировал зловонный воздух. Вокруг Локриджа кишели полуквалифицированные рабочие, бесполезные люди, непойманные преступники — все убого одетые, покрытые волдырями. Никто не выглядел истощенным; синтетическая пища раздавалась бесплатно в столовых, к которым жители были прикреплены, — зато Локриджу казалось, что в его легких буквально оседает грязь от запаха немытых тел. Слышались хриплые голоса:

— Так я ему говорю: значит, ты, говорю, не можешь мне, значит, это сделать; и я, говорю, знаю лично надзирателя…

— …где ты можешь достать настоящую, ведь, да, точно, действительно, крутой кайф в башке…

— Лучше оставь его. Он ведет себя не так, как все. Как-нибудь вечерком придут за ним, помяни мое слово.

— Ежели она хочет избавиться от своих щенков, пока их не зарегистрировали, так и хрен с ней; это ее дело и надзирателя, а мне начхать, — но когда она швыряет их в мой мусоропровод — это уж извини!

— Последнее, что я слышал, его отправили в это… не знаю точно, что-то вроде похоронной команды, в южном, как его там…

— Не-а, не станут они расследовать. Она выполняла норму. Что им с того, если кто-то перережет ей глотку? Им же, по сути, и лучше.

— Ш-ш-ш!.. Осторожно!

Тишина кольцами расползалась вокруг униформы Локриджа. Ему не приходилось проталкиваться через толпу, как всем остальным людям: люди прижимались к стенам, лишь бы не оказаться у него на дороге, опускали глаза и старались делать вид, будто их нет вообще.

Их предки были американцами.

Он обрадовался, когда перед ним очутилась вертикальная шахта, через которую он мог подняться при помощи своего гравипояса. На верхних уровнях были широкие, безукоризненно чистые коридоры. Двери были закрыты, народу на улице почти не было: классу техников незачем болтаться целый день, чтобы заработать на жизнь. Люди, которые попадались Локриджу, были одеты в униформу из хорошего материала и шагали с подчеркнутой целеустремленностью. Они отдавали ему честь.

Затем мимо него прошла колонна одетых в серое людей, единственный солдат-охранник сопровождал их. Головы их были выбриты, лица мертвы. Локридж понял, что это осужденные, неблагонадежные. Генетический контроль пока еще не охватывал личность целиком, идеологическая обработка тоже не всегда была успешной. Чтобы этим людям можно было доверить работу внизу, среди машин, их мозг стерилизовали энергетическим полем. Более эффективно было все полностью автоматизировать, чем использовать труд этих несчастных, но наглядные уроки были необходимы. Еще важнее было занять население. Под бесстрастной маской Локридж с трудом сдерживал тошноту.

Он напомнил себе с некоторым раздражением, что ни одно государство не может долго продержаться, если не имеет хотя бы пассивной поддержки большинства. Но творившееся здесь было просто до предела омерзительно. Почти все здесь, на любом социальном уровне, принимали правление Патруля как должное, не могли представить себе, что можно жить иначе, часто были довольны своим существованием. Господа кормили их, защищали, одевали, давали им образование, лечили их, думали за них. Одаренный, честолюбивый человек мог подняться высоко в качестве техника, ученого, военного, импресарио всегда тщательно продуманных садистских развлечений. Чтобы чего-то достичь, надо было бить других по зубам, — и это была потеха, это давало освобождение. Никто, конечно, не претендовал на высшие руководящие должности. На них люди назначались машинами, считавшимися умнее любого смертного; а если кому-то везло и он становился приближенным такого человека, то служил с усердием сторожевого пса.

«Как Дарваст, — подумал Локридж. — Надо все время помнить, за кого я себя выдаю». Он ускорил шаг.

Солнце еще только вставало, пробираясь сквозь похожие на раковые опухоли тучи, когда он, оставив позади крыши, полетел к крепости Брэнна. Копошившиеся на стенах стражники выглядели как мухи на фоне горы. На каждом выступе притаились орудия, боевой летательный аппарат кружил над горящим на шпиле шаром. Здесь, на высоте, воздух был чистым и прохладным, городской шум казался тихим шепотом, на западе скалистой горной цепью вставали башни.