Миры Пола Андерсона. Том 20 - [7]

Артисткой, ученой, атлетом, на короткий миг достигшим цели… казалась себе в этих случаях Кристина Берне.

Джоэль воспринимала все совершенно иначе. Кристина была обычным линкером, а Джоэль — голотевтом, а потому воспринимала процесс в большем объеме. Разницу между ними можно было уподобить той, что отличает молитву простого верующего католика от, скажем, молитвы Святого Иоанна от Креста.

Ее нынешняя работа была чисто рутинной. Джоэль мысленно контролировала приборы, направлявшие корабль по стандартному набору траекторий, заданных привычной системой уравнений. Компьютер мог бы управиться с подобной работой и без ее помощи, если потрудиться и перестроить несколько контуров. Подобную работу у Бродерсена выполнял робот.

Кристину, выполнявшую функции линкера, взяли в экспедицию, потому что «Эмиссар» направлялся в неизвестное и судьбу корабля могло определить мгновенное решение, которого никто не в состоянии был предвидеть и запрограммировать. Будь сейчас Кристина жива, она бы сочла этот маневр несложным.

Джоэль же находила его успокаивающим. Заметив, что вес вернулся, она откинулась назад в своем кресле, наслаждаясь единством с кораблем. Она не могла этого слышать и чувствовать, но теперь просто ощущала, как пришептывают его двигатели. Мигматические ячейки генерировали гигаватты энергии, разрушая молекулы воды, они ионизировали атомы и выбрасывали плазму через фокусирующее устройство с околосветовой скоростью. Эффективность была потрясающей, в чем виделся триумф не менее значительный, чем Кафедральный собор в Шартре; снаружи не оставалось ничего, лишь язык неяркого свечения тянулся на несколько километров за кораблем, двигавшимся вперед.

Перелет этот продлится несколько часов; меняя ориентацию и направление, «Эмиссар» пройдет через Звездные ворота от Феба к Солнцу. Однако в настоящий момент они только приближались к первому из маяков. Джоэль шевельнулась и нахмурилась. Какая-то незначительная часть ее сознания не могла избавиться от опасности. Что, если они действительно летят в тюрьму? Но когда на экране появилась Т-машина, душа ее запела, впечатление было потрясающим. На таком расстоянии цилиндр казался крохотным пятнышком среди звездных воинств и облаков. Джоэль включила увеличение, очертание сделалось четким, хотя размеры оставались абстракцией; длина около тысячи километров, диаметр чуть меньше двух. Игла эта вращалась вокруг продольной оси так быстро, что точки, расположенные на внешней оболочке, в своем движении лишь на четверть отставали от скорости света. Никакая деталь на серебристой блестящей поверхности не могла поведать об этом невооруженному глазу, однако каким-то образом бесконечная игра цвета доносила весть о мальстреме энергии, заключенной внутри цилиндра. Люди полагали, что блеск создают силовые поля, удерживающие материю, спрессованную до предельных плотностей. В Солнечной системе существовали луны куда меньшей массы, чем двигатель, отверзающий Звездные врата.

Позади маячили еще два маяка, пурпурный и золотой, через инструменты Джоэль видела третий, светивший в радиодиапазоне.

Эту вещь соорудили Иные и оставили кружить вокруг Феба, так сделали они и у Солнца, и возле Центрума, и… кто смеет сказать, сколько далеких звезд снабдили они своими машинами? Как назвать число разумных рас, обнаруживших эти устройства, получивших безличное разрешение пользоваться ими, а после того вечно стремившихся узнать, кто построил такое чудо?

«Кто определит, какая часть звездных рас потом принялась калечить себя, как это сделали мы? — с горечью спросила себя Джоэль. — О, Дэн-Дэн, все впустую, напрасны твои старания создать мир, который способен выпустить нас на свободу…»

И тут словно взорвалась звезда, Джоэль поняла то, что Бродерсен, конечно же, все предусмотрел заранее. Дэн просто не мог не подумать об этом. Джоэль вспомнила, как он твердил: «У каждого лиса два выхода из норы». Надежда вспыхнула в ней. Она не стала убеждаться в том, насколько слаба эта искорка и как легко ее задуть; с нее было достаточно сейчас даже крохотного огонька.

Глава 3

Дэниэл Бродерсен родился в краю, до сих пор именовавшемся штатом Вашингтон; родина его не отделилась от Соединенных Штатов во время гражданских войн, как пытались сделать несколько регионов, но преуспела одна Священная Западная республика. Однако в течение трех поколений вождь семейства носил титул капитан-генерала Олимпийского домена и контролировал весь полуостров, включая город Такома. И власть его была вполне реальной, тогда как претензии федерального правительства можно было считать чисто словесными. Здешние бароны не считали себя благородными. Майк был рыбаком, женатым на индианке из племени квинолтов, вложившей деньги мужа в несколько лодок. Когда Беды добрались и до Америки, он и его люди сделались ядром группы, которая восстановила порядок в окрестностях, главным образом для того, чтобы защитить собственные дома. Когда жить стало хуже, он стал получать просьбы о помощи от постоянно растущего круга ферм и городков и наконец, к своему удивлению, оказался господином гор, лесов, долин и проливов, со всем обитающим в них народом. Любой из них всегда мог рассчитывать, что его выслушают; Майкл не был высокомерным.