Миры Пола Андерсона. Том 11. Торгово-техническая лига - [10]

Время от времени в поле зрения увеличителя что-то ослепительно сверкало.

— Зуб даю, — обернулся Турекян, — есть у них что-то металлическое. Послушайте, если они разумные и настроены агрессивно — ведь ты чуть не убил одного из них, — то этот дом самое для нас неподходящее место. Надо сматывать удочки, и поскорее, все начнется с минуты на минуту.

— Да, — поддержала его Юкико, — уйдем отсюда, Вон. Нельзя рисковать… ведь может возникнуть необходимость жечь разумные существа… да еще на их собственной территории.

— Сколько еще раз должен я объяснять, что нет такого риска, во всяком случае — пока? — В голосе Уэбнера звучало раздражение, которое вызывал у него Турекян. — То, что произойдет дальше, может дать нам совершенно неоценимые ключи к пониманию этноса аборигенов. Мы остаемся. А ты, — повернулся он к пилоту, — и думать забудь про померещившийся тебе металл. В самом крайнем случае это — какие-нибудь защитные ошейники. Так что сними свое не в меру разгулявшееся воображение с форсажа.

И тут Турекян окаменел.

— Арам. — Юкико тревожно подергала его за рукав, но застывшие глаза пилота ее не видели. — Что с тобой, Арам?

Турекян с трудом стряхнул оцепенение.

— Форсаж, — невнятно пробормотал он. — Ну да, конечно. — И сразу же закричал во все горло: — Уходим! Сию же секунду уходим! Они и есть обитатели дома, это совершенно точно, и против нас собирается вся округа.

— Попридержи язык, — презрительно бросил Уэбнер. — Иначе я обвиню тебя в неподчинении приказам.

— Во-во, — громко расхохотался Турекян. — Бунт на борту.

Он присел и бросился вперед; негромкий вскрик Юкико слился с тупым ударом кулака — не в подбородок, это слишком опасно, а в солнечное сплетение. Из груди Уэбнера с шумом вырвался воздух, его глаза остекленели. Затем ксенолог согнулся пополам — сохранив отчасти сознание, он не мог стоять на ногах из-за судороги, сжавшей диафрагму.

— На катер! — крикнул Турекян, подхватив полубесчувственное тело на руки. — Быстрее, девочка!

Антиграв не способен нести двойную нагрузку, прибор только замедлил падение спрыгнувшего с балкона пилота. Времени, чтобы включить антиграв Уэбнера, не было; таща на себе пострадавшего на боевом посту командира, Турекян крупными прыжками пересекал двор.

— Не жди меня, — крикнул он летевшей следом Юкико. — Забирайся, ради Бога, в укрытие.

— Только все вместе, — твердо ответила девушка. — Я тебя прикрою.

Переубедить ее было невозможно.

Бессчетные орды, собравшиеся теперь в небе, образовали огромную вращающуюся карусель, затем эта карусель накренилась. Первые орнитоиды, отделившиеся от строя, с ревом устремились вниз, за ними последовали и остальные.

Засвистели стрелы, раздался крик трубы. Бежавший теперь по лугу Турекян бросился в сторону и помчался дальше зигзагами. Негромко хлопнул бластер Юкико. Она стреляла мимо цели, в надежде, что вспышки испугают лучников — теперь к ним присоединились еще и метатели дротиков — и помешают им целиться. Зловещее пение стрел раздавалось со всех сторон, одна из них царапнула шею Уэбнера, и тот вскрикнул.

Юкико бросилась открывать шлюз; тем временем Турекян скинул ксенолога на землю, сел на него верхом и выхватил бластер. Передний из орнитоидов был уже совсем близко. Когти правой ноги — не ноги, конечно, а руки — крепко сжимали изогнутый, наподобие ятагана, меч. Какое-то мгновение Турекян глядел прямо в золотые глаза этого отважного мужчины, пришедшего — прилетевшего — защитить свой дом, а затем выстрелил. Выстрелил в сторону.

Туземец умчался, оглушительно хлопая крыльями, и в тот же момент шлюз открылся. Первой влетела Юкико, за ней забрался внутрь, волоча за собой Уэбнера, Турекян. Несколько секунд они стояли и ждали, пока входной люк снова захлопнется.

По фюзеляжу бессильно стучали стрелы и дротики. На мгновение Турекян и Уэбнер обнялись, обоих колотила дрожь; затем пилот прошел вперед, к Юкико. Нужно было взлетать.

Когда представляешь себе — хотя бы отчасти — положение вещей, можно строить планы. Следующий контакт с обитателями Ифри, так называется эта планета по имени самого передового своего народа, мы организовали в тысяче километров от места злополучной стычки, слухи о которой, конечно же, разнеслись по всему нагорью. Когда мы подошли к этим людям осторожно, терпеливо, используя привычную их психике символику, они встретили нас с восторгом. Улетели мы довольно скоро, но за это время ифрианцы успели сделать столько соблазнительных коммерческих предложений, что у меня нет и тени сомнения — уже через несколько поколений эти летуны обзаведутся собственными космическими кораблями.

Но все же главный их инстинкт — территориальный, равно как у людей — половой, и лучше бы об этом никогда не забывать.

Причина в том, как проходила их эволюция. Собственно говоря, ходом эволюции объясняется любое побуждение любого живого существа из любого уголка Вселенной. Ифрианцы существа плотоядные, хотя употребляют они и некоторые сладкие фрукты. Плотоядным требуется большая площадь для поддержания жизни одного индивидуума, чем травоядным или всеядным, несмотря на то что мясо калорийнее практически любой растительной пищи. Понять это легко — задумайтесь только, сколько места требуется для пропитания одной антилопы и сколько антилоп нужно для пропитания львиного прайда. Ксенологи извели уйму бумаги на трактаты о корреляциях между диетой и генотипически обусловленной психикой софонтов.