Миры Айзека Азимова. Книга 11 - [35]

Танаяма задумчиво взглянул на Фишера, легонько почесывая пальцем подбородок.

— На Роторе все были евро? — вдруг спросил он. — Правильно?

Фишер широко открыл удивленные глаза. Ему давно не приходилось слышать этот вульгаризм — тем более из уст правительственного чиновника. Он вспомнил, что и Уайлер говорил о «белоснежках» на Роторе, когда Крайл только что возвратился. Тогда Фишер отнесся к его речам с легким сарказмом — и не обратил на них внимания.

— Не знаю, директор, — ответил он с сожалением. — Я не изучал их досье и ничего не могу сказать об их происхождении.

— Ну, Фишер, для этого не обязательно изучать анкеты. Можно судить по внешнему виду. Приходилось ли вам встречать на Роторе людей с лицами афро, монго или хиндо? Темнокожих? С эпикантусом?

Фишер взорвался.

— Знаете, директор, сейчас не двадцатый век! — Если бы он знал, как это сделать, то выразился бы покрепче. — Я просто не обращаю внимания на подобные вещи, как, впрочем, и все на Земле. Удивлен, что слышу от вас такие слова, и полагаю, что они могли бы скомпрометировать вас, если бы о них стало известно…

— Агент Фишер, не дурите мне голову, — ответил директор, с укоризной водя из стороны в сторону корявым указательным пальцем. — Я говорю о том, что есть. Конечно, мне известно, что сейчас на Земле расовым различиям, по крайней мере внешне, внимания не уделяется.

— Только внешне? — возмутился Фишер.

— Только внешне, — холодно ответил Танаяма. — Когда земляне отправляются в поселения, они сами собой сортируются. Почему так получается, если различия между людьми не существенны? В любом поселении все жители едва ли не на одно лицо, а если обнаруживаются не такие, как все, они оказываются в меньшинстве, чувствуют себя неуютно или их заставляют чувствовать себя неуютно, а лучше всего перекочевывать в другие поселения, где таких, как они, большинство. Разве не так?

Фишер понимал, что возразить нечего. Так оно и было, внутренне он принимал все это как данное.

— Что поделаешь, — ответил он. — Человеческая природа, каждый тянется к себе подобным… К соседям.

— Каждый, бесспорно, тянется к подобным себе. Потому что люди ненавидят и презирают тех, кто не похож на них.

— Существуют и поселения м-монго. — Фишер запнулся, понимая, что может смертельно обидеть директора — человека, оскорбить которого нетрудно и очень опасно.

Танаяма и бровью не повел.

— Я знаю, но евро еще совсем недавно доминировали на планете и до сих пор не могут этого позабыть.

— Остальные, возможно, тоже не могут забыть этого, и причин для ненависти у них не меньше.

— Но ведь это Ротор бежал из Солнечной системы.

— Это случилось потому, что они первыми изобрели гиперпривод.

— И отправились к ближней звезде, о которой было известно только им, звезде, которая мчится прямо к Солнечной системе и может ее погубить.

— Нам неизвестно, что знали на Роторе об этой звезде.

— Вздор, они знали обо всем, — проворчал Танаяма, — и бежали, не предупредив нас.

— Директор, почтительно обращаю ваше внимание на то, что такое предположение нелогично. Если они собираются обосноваться возле звезды, которая может погубить Солнечную систему, то ведь пострадает и их собственная планетная система.

— Ну им-то будет легко спастись, стоит только понастроить достаточное количество поселений. А у нас целый мир — восемь миллиардов человек, которых придется эвакуировать. Задача куда более трудная.

— Сколько же времени у нас остается?

Танаяма пожал плечами.

— Несколько тысяч лет, так мне сказали.

— Немало. Возможно, поэтому им и в голову не пришло предупреждать нас. Когда звезда приблизится, ее заметят без всяких предупреждений.

— И тогда на эвакуацию останется меньше времени. Они случайно обнаружили эту звезду. Мы бы тоже не смогли ее заметить, если бы не слова вашей жены и не ваша догадка — хорошая, кстати, — что искать нужно в той части неба, снимки которой отсутствуют в материалах Ротора. Они преднамеренно так поступили, чтобы мы узнали обо всем как можно позднее.

— Но, директор, зачем им было затевать все это? Из одной только беспричинной ненависти?

— Не беспричинной. Пусть гибнет Солнечная система со всеми ее многочисленными неевро. А человечество все начнет заново, руками одних евро. Ну? Что вы об этом думаете?

— Немыслимо… невозможно, — качнул головой Фишер.

— А почему тогда нас не предупредили?

— Что если поначалу им самим не было известно о движении этой звезды?

— Немыслимо, невозможно, — с иронией возразил Танаяма. — Нет и не может быть другой причины — только желание видеть нашу погибель. Но мы разгадаем загадку гиперпривода, отправимся к этой новой звезде и тогда сведем с ними счеты.

Глава 13 Купол

22

Эугения Инсигна выслушала дочь и недоверчиво усмехнулась. Одно из двух: либо девчонка не в своем уме, либо ей послышалось.

— Что ты сказала, Марлена? Меня посылают на Эритро?

— Я попросила комиссара Питта, и он согласился все устроить.

Инсигна с недоумением взглянула на дочь.

— Но почему?

Начиная раздражаться, Марлена ответила:

— Ты ведь сама сказала, что хотела бы провести точные астрономические наблюдения, а на Роторе это невозможно. Теперь можешь сделать их на Эритро. Но я уже вижу — ты ждешь другого ответа.