Миры Альфреда Бестера. Том 2 - [146]

— Вот мы и накрыли вас, — сказал он Секвойе. — Ведь вы профессор Угадай? А я Гилель. Как там марочки в блоке по шесть? Профессор, поменьше доверяйте своему компьютеру, члены Команды куда тоньше продумают любую интригу.

То ли само появление Гилеля, то ли его апломб произвели такое впечатление на Вождя, что он как воды в рот набрал.

— Провиантик привезли? — тараторил дальше Гилель. — Давайте сгрузим его куда надо. Мы с Гинем вам поможем. И мне хотелось бы взглянуть на ваших крионавтов.

Вождь, так и не проронив ни слова, вернулся в свою машину и медленно поехал к аппарату с криокапсулами. Мы с Гилелем двинулись за ним. Длинное Копье появился из какой-то щели в стене и встревоженно зашипел. Я помотал головой, и он снова, бесследно исчез. Гилель одобрительно кивнул. Ничто не могло укрыться от его внимания. Одним глазом он настороженно оглядывал подземный зал, другим — как рентгеном — просвечивал крионавтов.

— Они способны только напевать без слов, — пояснил я.

Гилель понимающе кивнул и, пока мы помогали Вождю сгружать провизию, напел альбиносам еврейскую мелодию. Им она очень понравилась. Вождь по-прежнему молчал — вероятно, пытался врубиться в новую ситуацию, мысля не по прямой, а ветвисто. Я тоже помалкивал, потому что передо мной стояла неразрешимая дилемма.

В какой-то момент Гилель прошептал мне:

— Взгляни-ка на это.

Он открыл маленькую коробочку — из запасов, привезенных Секвойей. В ней была дюжина швейных иголок.

— Значит, он собирается шить им одежду, — сказал я тихонько.

— Нет, старик, ошибаешься. Смотри.

Он положил коробочку на пол. Она сама собой развернулась и нацелилась одним концом на электрокабель. Гилель крутанул ее и отпустил — она приняла прежнее положение.

— Это ответ на вопрос, — сказал он.

— Какой вопрос?

— Тот, которым ты не сообразил задаться.

Он заметил, что мне это до лампочки, не стал настаивать и повернулся к Вождю.

— Можем мы поговорить, не тревожа ваших совершенно замечательных существ?

— Все зависит от интонаций и напевности голоса человека, — ответил Секвойя. — Ваш голос им по нраву — это очевидно.

— Я хочу воззвать к вашему разуму. Вы с крионавтами открываете новую эпоху в науке. Ваше имя будет вписано в историю золотыми буквами. Поэтому не хоронитесь здесь. Поднимайтесь наверх, к людям. А мы. Команда, беремся вас охранять. Вы знаете, что мы народ надежный. На нас можно положиться.

— Нет уж! Это мое дело, обойдусь без посторонних.

— Кто же спорит. Это ваше дело. И мы к вашей славе примазываться не намерены.

— Не нужно мне никакой помощи.

— Хорошо. Тогда воззвание к разуму номер два. Касательно поразительного симбиоза с Экстро. Это же надо всесторонне исследовать. Гигантский шаг в эволюции! Хотя бы тут вы позволите помочь вам?

— Нет.

— Профессор Угадай, вы совершаете исторические открытия — и одновременно таитесь. Чего ради? Гинь утверждает, что вы уже совсем не тот, что раньше. Почему? Вы не контролируете ситуацию? Вами управляет Экстро?

— Нет.

— Так это вы управляете им?

— Нет.

— Слушайте, у вас совсем как в неудачном браке. Экстро уже знает, что вы прячетесь от него под землей?

— Да, но здесь он не может меня достать.

— А разве электроника вашего воздухолета не выболтает все о происходившем под землей, когда вы поднимитесь наверх?

— Электроника автомобиля примитивна. Она рассчитана на работу в момент движения. Он соображает, но не запоминает.

— Ишь ты! Но Экстро — он все помнит.

— Да.

— Он живое существо?

— Дайте мне точное определение того, что такое живое существо, и я отвечу.

— Я сам отвечу, профессор Угадай. Он живой — через вас, благодаря вам. А теперь все-таки скажите, почему вы прячетесь от своего партнера под землей.

— Потому что у меня бардак в мыслях! — внезапно заорал Секвойя. Троица альбиносов-криошей бросилась врассыпную. — Со мной произошло столько всего, что мне надо как-то рассортировать свои мысли! И у меня масса проблем с гермафродитами. Например, они безумно пугливые — не знаю почему. И существует еще тысяча «не знаю почему». Ради всего святого, оставьте меня в покое. Дайте мне спокойно подумать!

— Я вас понимаю и ничего против не имею. Но в обмен и вы должны оставить нас в покое.

— Я уже говорил Гиню. К убийствам я не имею ни малейшего отношения.

— Тогда перестаньте давать жизнь убийцам!

— Каким образом?

— Улетите с Земли. Вне Земли вы недостижимы для Экстро.

— Ни за что. Я готов прятаться, но не спасаться бегством.

— О! Так вы у нас своевольны и упрямы, — сказал Гилель. — Это все от того, что вы недавно стали бессмертным. Кружится голова от новизны и сознания своей силы. Гинь был точно такой же после взрыва Кракатау — ходил гоголем, был обидчив, как не знаю кто. Это пройдет. Должно пройти. И когда это пройдет, вспомните мой совет — обратитесь к Команде. Гинь, готов?

Он повернулся и пошел прочь. Я последовал за ним. Секвойя проводил нас взглядом — вид у него был взъерошенный, злой, во взгляде упрямство. Криоши побежали за нами, воющими звуками прося спеть им еще рэгтаймов, но у конца зала они вдруг замерли как вкопанные.

— Вот тебе и вопрос, который ты не потрудился себе задать. Гинь, — сказал Гилель. — Энергетическое поле не выпускает их из зала. Они как тот поганый индуктор.