Мировой разум - [31]

7. Заключение

Мы сознаем, что сказанное нами требует изменить некоторые стереотипы нашего сознания.

Краеугольным камнем привычного нам мировоззрения является представление о линейности всеобщего развития. Эта линейность может проявляться в разных формах. Так, например, абсолютно незыблемым для нас является представление о том, что прошлое во многом (если не во всем) определяет настоящее и в какой-то степени влияет на будущее, но ни настоящее, ни тем более будущее не в состоянии хоть сколько-нибудь воздействовать на свое собственное прошлое. Поэтому единый поток развития предстает в нашем сознании в виде луча, исходящего из некоторой покоящейся в глубоком прошлом точки и устремляющегося во временную бесконечность. В силу этого же представления все расположенное в прошлом, рисуется нам менее совершенным и развитым, напротив, все провидимое в будущем – приближением к некоторому идеалу. Наконец, проявлением все той же линейности является представление об абсолютной изолированности человека в этом мире. Бытие объективной реальности, может быть, и распростерто по всей оси физического времени, но временная область, обнимаемая нашим (земным) сознанием, – это что-то вроде маленького островка в безбрежном море. Если отсчитывать время существования нашего мира от так называемой точки сингулярности, то сорок тысячелетий цивилизации, отмеренных от становления кроманьонца и неолитической революции, даже в сумме с теми десятилетиями, в которые мы можем заглянуть в своих прогнозах на будущее, не составят и тысячной доли процента от общей длительности его существования. Мы замкнуты на этом ничтожном «островке» времени, и все то, что происходило, или – тем более – будет происходить за его пределами, по существу не имеет для нас никакого значения. И если верно, что реально существующими являются лишь те феномены, которые в состоянии оказать хоть какое-то воздействие на нас, то до некоторой степени справедливым было бы и утрированное утверждение того, что за пределами событий, обнимаемых этим ничтожным временным интервалом, вообще ничего нет, не было и, по видимому, уже никогда не будет…

Строго говоря, ничего страшного в таком линейном представлении нет. Если на протяжении столетий формируемая в частности и им методология познания была в состоянии не только объяснять, но и предсказывать развитие явлений, значит, полностью отрицать его причастность к объективной истине было бы неразумным. Но вместе с тем не только оно имеет право на существование в рамках диалектического материализма.

Мы вправе рассматривать материю как бесконечное множество пусть и детерминирующих друг друга причинной зависимостью форм и атрибутов, которое в полной мере способно реализоваться только во всем пространственно-временном поле. Но мы вправе утверждать и другое: как целокупность, она должна реализоваться в любом, сколь угодно ограниченном, пространственно-временном объеме. И если так, то в любом, сколь угодно ограниченном, объеме проявление любых низших форм ее организации и движения должно проходить под эгидой высших.

Ни то, ни другое утверждения не могут быть со всей строгостью доказаны. Как, впрочем, не могут быть и доказательно опровергнуты. Но было бы ошибкой утверждать безапелляционную правоту одного и абсолютную ложность другого. Весь опыт познания говорит о том, что истина должна заключаться вообще в чем-то третьем, синтезирующем в себе и тезис и его отрицание. Поэтому, отнюдь не претендуя на абсолютную правоту всего утверждаемого нами, мы тем не менее имеем вполне достаточные основания верить в то, что истина в конечном счете сложится и из тех невероятностей, которые были очерчены здесь.

Мы имеем все основания верить в то, что сознание – это и в самом деле атрибут материи, но отнюдь не частное свойство какого-то дискретного ее фрагмента, существование которого ограничено узкими пространственными и временными рамками…

Развитый здесь взгляд начисто отрицает линейность; будущее объекта (равно как и субъекта) оказывается связанным с его прошлым отнюдь не односторонним отношением – оно самым непосредственным образом формирует его определенность. Эволюция нашего мира – это не только восхождение от предельно простого к сложному, но и прямая детерминация сложным всего простого и уж тем более элементарного. «Ключ к анатомии обезьяны лежит в анатомии человека», – сказал Маркс, и как кажется, эта истина имеет не только метафорический характер.

Мы понимаем, что наши построения велись едва ли не на пределе абстрагирующей способности рядового человеческого сознания. Но сложность затронутого вопроса определила и сложность изложения. Впрочем, мы и не ставили своей целью упрощение повествования, ведь обсуждение проблем иного разума требует максимальной мобилизации ресурсов прежде всего нашего собственного.

Разумеется, наши рассуждения не являются строгим научным поиском.

Научное исследование может отталкиваться лишь от достоверно установленных фактов или от доказательных посылок. Мы же были вынуждены отталкиваться от практически полного отсутствия каких бы то ни было фактов, свидетельствующих «за» или «против» существования иного разума. Единственным же требованием к принимавшимся нами посылкам было отсутствие неразрешимых противоречий с существующими научными представлениями.