Мировой кризис - [180]

Появление на сцену этого нового врага несет с собою не только опасности, но и преимущества. Оно открывает уязвимый фланг. Эти преимущества значительнее, чем связанные с ними тяготы. Скорей же, скорей, союзники! Пусть великие сухопутные армии подстерегают друг друга в окопах, пусть великие флоты пылают взаимной ненавистью, не выходя еще из своих далеко отстоящих одна от другой гаваней. Накиньтесь на этого нового, слабого противника, пока он еще не успел встать на ноги, нанесите ему решительный удар на суше и на море; прорвитесь через Дарданеллы со своим флотом и армией, захватите Константинополь, соединитесь с Россией, присоедините Балканы, привлеките на свою сторону Италию, – и тогда, все сообща, вы проложите себе путь в обнаженные недра Австрии. Все это опять-таки очень просто, и опять-таки очень трудно!

Политические деятели заинтересованы этими соображениями, но генералы и адмиралы ворчат: «Как, бросить первоклассную войну, какая случается не чаще, чем раз в столетие, ради какого-то двойственного военно-политического маневра – это штатские разговоры! Противоречивые советы, половинчатые меры, неохотно затрагиваемые средства, временные планы, полное отсутствие настоящего контроля и руководства!»

Несмотря на это, события шли своим чередом. 18 марта 1915 г. адмирал Робек начинает обстрел дерданелльских укреплений, стараясь пробить себе дорогу. И здесь мы опять наталкиваемся на роковой момент. У турок очень мало мин, они бросили почти все те, которые у них были, но, на их счастье, несколько мин были заложены в непредвиденных местах. Огромные и плохо организованные эскадры не замечают их. Два или три корабля взорвались на воздух. На адмирала это производит самое зловещее впечатление. Ничто никогда не заставит его войти в эту незнакомую ему зону, полную таинственных опасностей. И хотя две недели спустя в его распоряжении уже целая эскадра тралеров, могущих в несколько часов очистить все то пространство, какое ему необходимо для того, чтобы окончательно занять укрепления, он не применяет их. Их команда, преисполненная храбрости и энергии, остается в полном бездействии. И в таком же бездействии пребывает и его флот, и он сам. Все они – только зрители совершающейся на их глазах военной трагедии. Мы сами осуждены на сухопутное наступление на полуострове Галлиполи. Теперь мы знаем, что там в то время не только не было больше мин, но что у орудий фортов крупного калибра – у тех, которые одни только и могли остановить бронированные суда – почти совсем не оставалось снарядов. Одна ночь, проведенная в окончательной очистке водного пути, одна утренняя бомбардировка обнаружили бы полное банкротство обороны. Но суждено было другое. Флот оставляет всякую мысль о проходе через Дарданеллы. Армия, после героических усилий, не может овладеть важнейшими пунктами полуострова. Фланговая атака таким образом закончилась неудачей, и мы все с тяжелым сердцем опять вернулись к полям сражения во Франции, где за это время не произошло ничего, кроме бесцельной бойни.

Мы видели, какие важные и, быть может, даже решающие возможности открылись перед Германией в начале 1916 г. Если бы Фалькенгайн оставил союзников ломать свои зубы о германские траншеи на западе и, продавая завоеванные территории, где это было необходимо, за высокую цену крови, пошел бы против России, то он легко мог бы заставить Румынию присоединиться к центральным державам и получил бы те богатые хлебом и топливом территории, которые тянутся от Галиции до Каспийского моря. Этим способом он разбил бы морскую блокаду, противопоставив ей победы на суше, и выиграл бы на континенте многое из того, чего лишил Германию на море британский флот. Вместо этого в согласии с профессиональными военными правилами он предпочел ломать свои зубы о железные холмы Вердена с его твердыми, стальными защитниками. Таким образом, союзники оказались освобожденными от той кары, которой заслуживали промахи, совершенные ими в 1915 г., и военное равновесие поддерживалось в продолжение еще целого следующего кровавого года.

В течение 1915 и 1916 гг. шансы все время остаются на стороне обороняющихся, и потери наступающих почти втрое превосходят потери защищающихся. Но постепенно методы и ресурсы наступления значительно улучшаются. Весь фронт покрывается орудиями и линиями железных дорог, и это дает возможность одновременного наступления в разных направлениях. Искусство прикрытия достигло большого совершенства; военное снаряжение имелось почти в неограниченном количестве; артиллеристы открыли систему проволочных заграждений и затем нашли возможность открывать правильный огонь, не обнаруживая своего расположения предварительными пробными выстрелами. Применение искусственного тумана, а главное изобретение танков и их применение в большое количестве, – все это сообщило наступлению важный момент внезапности.

Третий великий этап войны, следующий за битвой на Марне и неудачей при Дарданеллах, произошел в начале 1917 г. Сопротивление России кончилось революцией. Но русская революция была еще скрыта завесой будущего, – германские генеральный и морской штабы принудили гражданское правительство Германии санкционировать неограниченную подводную войну и этим вынудили Соединенные Штаты присоединиться к враждебной коалиции. Мы видели, какая странная игра судьбы позволила борющимся союзникам в самое короткое время получить помощь западного гиганта, который заменил умирающего восточного титана. Если бы сопротивление России продолжалось на три месяца менее, а терпение германского генерального штаба три лишних месяца, подводная кампания была бы на три месяца отсрочена – и роковой вызов Америке мог не быть сделан вовсе, Россия вышла бы из войны, не будучи заменена Америкой. В истории мало положений, которые были бы более достойны внимания стратегов, государственных деятелей, моралистов и философов.