Миров двух между - [7]

— Детектив! — блеснул эрудицией я.

— Нет, тут другое — хроника реальных событий. Рассказывает кто-то из родственников Герова.

— Иди, Инга, — покладисто согласился я, косясь на остывающее жаркое. — Мне скучно не будет…

— Джентльмен! — насмешливо фыркнула жена Линекера и выбежала из дома.

7. Богомил Геров

Сверху кордон Линекера очень напоминал избушку Бабы Яги, разве что стоял не на куриной ноге, да еще был окружен бревенчатым забором. В общем, неплохо сработано под архаику. Правда, создатели этого чуда соорудили забор несколько на северо-американский манер — с островерхим частоколом, хотя в этих местах, если мне не изменяет моя надежная память, заборы в древности были несколько иными. Они делались из бревен, положенных горизонтально, и назывались заплотами На кордоне забор выполнял чисто декоративные функции — все хозяйство Линекера накрыто колпаком силового поля, достаточно мощного, чтобы “непуганое зверье”, населяющее окружающую “девственную природу, не докучало людям.

Но насколько несовременен и ненадежен на вид кордон снаружи, настолько он оснащен всеми новшествами и уютен изнутри. Я уже предвкушал тихое одиночество в какой-нибудь отдаленной комнатке вместительной избушки, как восклицание Линекера дало мне знать, что сделать это в ближайшее время вряд ли удастся:

— Старадымов!

Жест егеря был так красноречив, что я машинально проследил за его рукой, словно это была стрелка гигантскою компаса. На крыльце, сдержанно улыбаясь, стоял рослый, хотя ему было и далеко до Линекера, парень, этакий Геракл в миниатюре.

— Юра! — выпрыгнув чуть ли не на ходу, завопил Джерри.

Бой, заражаясь восторгом хозяина, вылетел следом и с радостным лаем бросился к избушке. Я снизил бот и, аккуратно завесив его в установленном месте, приблизился к крыльцу. Незнакомый мне Старадымов и Джерри, кажется, хотели удавить друг друга в объятиях. Особенно усердствовал Линекер. Я вспомнил, как он лихо расправился с весьма несимпатичными тварями, которые теперь мирно посапывали в грузовом отсеке, и пожалел гостя. По моим расчетам, жить ему оставалось секунд двадцать. Но неожиданно взмолился Линекер:

— Юрка! Ты что делаешь?! Пожалей!

Они со смехом разжали объятия и уставились друг на друга, будто в каждом было нечто восхитительное. Джерри даже отступил на шаг:

— Ну, Юрка!.. Медведь!

Вышла Инга. Прекрасная женщина! Почему так бывает? Везет же Линекеру! Жена — Афродита, сын — будущий Сократ, друг — Геракл. Одним — все, другим, то есть мне, — тоже все. От этой неожиданной мысли разулыбался и я.

Одним словом, со стороны была довольно идиллическая картинка.

Глаза Инги по-прежнему искрились, но она нагнала на себя суровый вид, посмотрела на Старадымова, потом на мужа:

— Не стыдно? Во-первых, задержался, во-вторых, даже не удосужился гостей между собой познакомить, а еще потомок какого-то лорда!

Линекер в поддельном отчаянии воздел руки и принялся, на все лады расхваливая нас друг другу, знакомить меня и Старадымова. И только тут я сообразил, откуда мне известна эта фамилия. Сообразить-то я сообразил, но все равно не верилось. Неужели тот самый?! Вот так опростоволосился. Столько раз рассказывал ребятишкам об этой экспедиции, вместе с ними смотрел галофильм, привезенный с Крима, восхищался героями Дальнего космоса, влюблялся в их мужественные лица, и на тебе… Тушуясь, я украдкой приглядывался к Юрию и наконец понял, почему не узнал его. Лицо стало не таким улыбчивым и беззаботным, как в том фильме. Глубоко-глубоко в серых, мягких, как старинная ткань, глазах пряталось что-то такое… Или это ощущение пришло ко мне, чтобы оправдать оплошность, которую я допустил, не признав в этом простом парне героя космоса?

— Будет тебе, Джерри! Наговорил бог весть что! — рассердился Юрий, но тут же рассеял тон своих слов улыбкой: — Спасатель я, рядовой спасатель. А Крим… Это было так давно, что я уже начал забывать, где он находится. Вот быть учителем…..

Старадымов чутко уловил мое смущение, оборвал себя на полуслове и, кажется, смутился сам. Я пришел ему на выручку, а заодно и “отомстил” Линекеру:

— Это гораздо интереснее, чем быть егерем.

Джерри на секунду опешил от такого нахальства. Однако он обладал отменной реакцией. В этом я убедился во время его короткой схватки с волками. Чувством юмора природа Линекера тоже не обделила, об этом свидетельствовал громогласный смех, которым он откликнулся на мое высказывание. Думаю, теперь силовую защиту можно будет убрать за ненадобностью, зверье просто-напросто будет обходить кордон и передаст своим потомкам вызывающую трепет память о хохоте егеря Линекера.

Джерри — догадливый парень. Он не стал просить меня оказать помощь в переноске из бота в вольеры все еще спящих волков, вероятно, заметил, как вздрагивали мои ноздри от запаха их мокрой шерсти.

— Мы с Юрием займемся нашей добычей, — сказал Джерри, а вы, Учитель, если не возражаете, вместе с Ингой позаботитесь об ушице.

Догадливый-то он догадливый, но пора было бы понять, что мне вовсе не по душе, когда обращаются на “вы” и называют учителем, да еще с прописной буквы. Вот Юрий как-то сразу перешел к дружескому “ты”, хотя мы с ним успели обменяться лишь несколькими фразами, и Инга не говорит “Учитель”.