Миров двух между - [50]

— Зачем? — спросил Юрий.

Айкен передернул плечами.

Маноло наивно улыбнулся:

— Не знаю… Наверное, они считали, что это необходимо. Народ ведь нужно держать в руках.

— Вам?

— Зачем — нам? Ну зачем нам это? Им… Все им…

— Жрецам?

— Ну да…

Толстяк прекрасно понимал, что мы ему не верим, но упорно продолжал лгать, неизвестно на что надеясь. Пол упорно молчал.

— В чем вы еще помогали жрецам? — спросил Старадымов.

Маноло скорбно вздохнул:

— Вы не верите нам… Поймите же, фактически мы были заложниками жрецов и должны были выполнять все, что они требовали.

Я почувствовал, что в горле у меня стало сухо от ярости:

— Стрелять… стрелять по восставшим… вас тоже заставили жрецы?

Маноло не ответил. Втянув голову в плечи, он остро и зло поблескивал на меня глазами. Пол смотрел в сторону.

53. Юрий Старадымов

Вопросы и ответы записываются аппаратурой бота. Об этом я позаботился. Хотя ценность беседы весьма сомнительна. Не верю я этим… Назвать их людьми язык не поворачивается. Жирный и трясущийся Маноло отвечал подобострастно, прихихикивая, лебезя, путаясь в позабытом интерлинге. Хмурый Айкен упорно молчит и все время поглядывает в мою сторону. Пусть смотрит. Если понадобится, я ему задам трепку. Но не думаю, что до этого дойдет. Он явно относится к категории людей, которые сильны над слабыми, а перед сильными — слабы. Поэтому на открытый бунт не осмелится, не станет рисковать здоровьем. А Маноло все врет и врет… Как же заставить их говорить правду? Не доводилось мне допрашивать. Да и у Линекера такого опыта нет…

Послышались шаги, и я увидел торопливо спускающегося по склону Герова.

— Юра! Джерри! — выдыхает он, но, покосившись на пленников, делает неопределенный жест. — У меня важное сообщение.

Оставлять Линекера с этими типами мне не хочется. Млло ли… Он же привык иметь дело с дикими зверями, а те во много крат порядочнее этих…

Богомил и Джерри уходят. Пленники провожают их и взглядами, потом смотрят на меня.

— Вы нас убьете? — мрачно интересуется Айкен.

Маноло, сжав толстые, увенчанные длинными изогнутыми ногтями пальцы, тревожно ждет моего ответа.

— Нет, — говорю я. — Хотя стоило бы.

Айкен облегченно вздыхает, поводит не потерявшим силы плечом:

— Я бы убил… И тебя, и тех…

— Почему? — не могу удержаться я от вопроса.

Айкен морщит лоб, видно, как от непривычной мозговой деятельности лицо его покрывает румянец напряжения:

— Врага нужно убивать, а то он убьет тебя…

— Но это логика преступника.

Айкен пожимает плечами.

— Шутит он, — пытается спасти положение Маноло.

— Я так и понял, — говорю я.

Пленники затихают. Я тоже молчу, обдумывая услышанное от них. Рассказали бы мне раньше подобную историю, не поверил бы. Честное слово… Не могу представить себе этих двоих в нашем обществе. Дойти до такой степени деградации! И это люди…

Линекер появился внезапно и, даже не сообщив мне, о чем они там с Богомилом секретничали, направился к Маноло.

— Это правда, что выступивших против вашей власти казнят?

— Да-да… — запинаясь, отвечал Маноло.

— Их сбрасывают в Священный колодец, — уточняет Айкен.

— Это вы придумали?! — гневно выступает из-за спины Джерри Геров.

— Нет, — отрицательно качает головой Маноло.

— У них так давным-давно заведено, — подтверждает Айкен.

Геров морщится, но спрашивает:

— Казнят в определенное время или как вздумается?

Маноло гордо выпячивает жирную грудь:

— Порядок нужен во всем. Казнят с заходом солнца. Это красивое зрелище. Навевающее легкую грусть. После казни я люблю слушать пение. Голоса у девушек нежные, фигурки тоненькие…

Я смотрю на него, как на ненормального.

— Хватит! — рычит Линекер.

Маноло вздрагивает, придвигается к своему приятелю, но Айкен словно не замечает его движения.

Геров поворачивается ко мне:

— Юра, надо спасать Тихого Ручья!

— Кого? — непонимающе переспросил я.

— Бунтовщика Яарвена, — услужливо пояснил Маноло. — Он уже третий раз поднимает рабов. Такой упорный…

Теперь я вспоминаю, что слышал это имя там, во дворце.

— Ясно, — обрываю разглагольствования толстяка. — Что будем делать с пленниками?

Маноло смолкает на полуслове. Геров, кажется, не задумывался над этим вопросом, потому что, слегка опешив, переводит взгляд с задержанных “Детей Бога” на меня и обратно. Линекер тоже не торопится с высказываниями. Тогда говорю я:

— Пока вы совещались, выяснилось, что нас при подобных обстоятельствах наверняка лишили бы жизни.

Геров растерянно теребит бородку:

— Как это?

— Просто, — деловито говорит Айкен. — Можно голову отрубить, можно удавить петелькой, а еще можно надвое разорвать… или залить в глотку расплавленный орихалк…

— Тебе бы залить! — неожиданно вскидывается наш добродушный учитель. — Мерзавец!

Чтобы уберечь нервы Богомила от новых потрясений, которые могут отрицательно сказаться на его дальнейшей профессиональной деятельности, отвожу Герова в сторону. Он послушно уходит, хотя остаться ему хочется.

Присмиревший Айкен понуро сидит рядом с Маноло. Тот уже сотрясается не только телом, но, кажется, и внутренностями, потому что от него начинает мерзко пахнуть.

54. Богомил Геров

Линекер вгляделся в голубые просторы океана, среди которых показался небольшой островок, поросший пальмами, и повернулся к Юрию: