Мирон, сын Мирона - [2]

На улицах города быстро навели порядок, влиятельных баронов заставили принять присягу верности новому господину — королю Мирополя, отцу Идвара, Эдуору — королю. Судьба восставшего княжества теперь полностью зависела от его решения. Идвар мог только воплотить в жизнь приказы отца.

Глашатаи устно объявили жителям о переходе Райронского княжества под власть короны, о введении новых законов и новой власти. Появилась полиция и военные отряды, следившие за порядком и подавляющие любые очаги сопротивления в городе. Тех, кто соглашался принять новую власть, приводили к присяге, не желающих — арестовывали и отправляли в тюрьмы. Казнили только тех, кто сопротивлялся с оружием в руках, и подстрекателей. Об участи арестованных в тюрьмах Идвар ждал письменного приказа короля, но связь с Мирополем была нестабильной, на доставку почты, даже королевской, уходило много дней. Каждый приказ, каждое письмо проходили через руки Мирона, он составлял всё сам, каллиграфы лишь переписывали и оформляли. Секретную почту он оформлял сам, лично, и закрывал своей печатью с фамильным гербом.

О молодой княжне он вспомнил несколько раз, но воспоминания эти прошли мельком, лишь короткими обрывочными видениями, то вспоминались её огромные в полумраке глаза, то дрожащие от скрываемого страха губы и голос, голос вспоминался приятным, негромким, но сильным. Может, он и не был таким, может, это память приукрасила его. А когда Идвар сам проверил отправку личных её служанок на родину, переговорил с каждой фрейлиной княжны, он понял вдруг, что снова хочет увидеть её. И когда выдалась минута свободного времени, он пришёл. Охранник у двери пропустил в комнату и захлопнул за спиной без лишнего стука.

Княжна в это время сидела у окна, а служанка расчёсывала её волосы, разбирая длинные до пола пряди.

Идвар зашёл и остановился вдруг, растерявшись, как мальчишка. Девушка, чуть повернув лицо, заметила гостя и отправила служанку в другую, смежную, комнату. Поднялась навстречу, и вся её волна волос колыхнулась следом, доставая почти до колен. Светлые, они отливали медью в свете яркого витража.

Одета она сегодня была попроще, простое платье по типу хитона с заколками на плечах, и открытая шея, руки. Посадка головы её теперь казалась ещё величественнее, чем в первый день, когда он её увидел.

Княжна набросила на плечи бархатный темно-синий плащ, закрывая волосы, плечи, сколола золотой булавкой, руки просунула через прорези плаща, они казались белыми и тонкими на тёмном бархате.

— Извините, господин Мирон…

Она заговорила первой и смотрела прямо в глаза. Нет, с голосом её он не ошибся. Смотрел, не сводя глаз.

— Как вы устроились? — спросил вдруг.

— Хорошо. Это моя комната, всё здесь знакомо…

— К вам ещё не приходили с описью?

— Нет… — Она качнула головой, маленькие серьги сверкнули при движении, привлекая внимание. — Должны придти?

— У вас заберут драгоценности, меха, некоторые ткани… И ничего не прячьте, в комиссии серьёзные люди…

— Вы думаете, я буду что-то прятать? — Она удивилась, несколько раз моргнув. — Зачем?

Идвар пожал плечами:

— Мало ли…

— Может, вы думаете, что я, находясь здесь, в изолированной комнате, на четвёртом этаже, под охраной, начну ковать сопротивление, заговор или найму на свои драгоценности заморскую армию? — Она усмехнулась небрежно, сверкнув полоской белых зубов. — Для этого существуют мужчины…

Идвар согласно кивнул головой. Проклятье! Эта девчонка, дочь опального вассала, вела себя так свободно, что он терялся в её присутствии, забывая о том, кто он, чей сын. Она даже не разрешила и не предложила ему сесть!

— Я не думал об этом, просто по закону всё здесь теперь является собственностью короля…

— Вашего отца… — добавила она, почти перебивая.

— Моего отца, — он согласился.

Она пожала плечами. Идвар смотрел на неё во все глаза. У них, в Мирополе, женщины знатного происхождения никогда не вели себя вот так, нельзя показывать волосы, руки, шею. Он даже сглотнул сухо, в горле всё пересохло.

— И я тоже являюсь теперь собственностью вашего отца — короля?

— И ваша служанка — тоже.

— А что же вы? — Она глянула прямо, с вызовом.

— Что я?

— На что имеете права вы? Райрон захватили вы, я — ваша пленница, мне вы даровали жизнь, отец ваш далеко, кто же вы?

— Я — Мирон! Я всего лишь исполняю приказы своего короля…

— Я знаю, кто такой Мирон, — Она кивала головой согласно, слушая его. — Но мне всегда казалось, что это звание даёт его носителю больше прав, чем оказывается.

— Если умрёт мой старший брат, наследник, я займу его место и перестану быть Мироном, мои права возрастут… — он объяснял ей терпеливо, хотя это была известная истина, это были традиции королевского трона Мирополя.

Княжна усмехнулась:

— Я знаю это, господин Мирон, это бывает очень редко… — она произнесла пословицу, которую знали и в Райроне:- "День не поменяется с ночью, а Мирон не станет Майнором…"

Он долго молчал, глядя на неё. В самом деле, за время правления династии королей Мирополя Майноры заменялись младшими братьями лишь дважды. Всё потому, что с самого рождения наследник находился под жёстким контролем родителей, врачей, охраны, нянек и других лиц. На плечи Миронов ложилось командование армией, участие в походах, Майнор королевства никогда не покидал, он учился у отца управлению страной, учил законы и присутствовал на суде. А с приходом на трон под его командование переходили все гарнизоны королевства, личная Гвардия. Мирон в шестнадцать лет приносил присягу верности отцу и старшему брату, как и любой другой подданный, он обязан был отдать жизнь во имя спасения страны, короля и наследника.