Мирные переговоры - [47]

- Она беременна, - сказал я.

Лара пропустила шаг, и я был готов. Я ткнул концом бо ей в колено. Она избежала этого, но лишь приняв удар икрой ноги, через кимоно, и зашипела от боли. Она ответила ударом по моей голове, от которого я уклонился, а затем снова встала на одну ногу, держа оружие наготове для защиты или нападения, ее глаза сузились.

Если бы это было по-настоящему, бой закончился бы в считанные мгновения. Или, по крайней мере, прелюдия. Мы оба перешли бы к использованию сверхъестественных способностей, и одному Богу известно, в какой хаос это бы вылилось. Я отошел назад, уперся концом бо в пол и согнулся в легком поклоне.

Лара настороженно посмотрела на меня, а затем, как могла, повторила мои движения на одной ноге, что выглядело превосходно.

- Ты уверен? - спросила Лара мгновение спустя, несколько раз вращая лодыжкой на ноге.

- Томас был, - сказал я.

- И они не сказали м... - Лара сжала губы. Затем она встала в более агрессивную позу, навроде моей, и я встал настороже, чтобы соответствовать ей. Мы атаковали и парировали на мгновение, кружа. - Ты рассказывал о нем его деду? - спросила она.

Я запнулся, и Лара послала мне удар, прямо в пряжку ремня, сбив меня с ног, так что я упал на задницу.

Я немного посидел на полу, глядя на Лару, которая опустила свой посох и поклонилась точно так же, как я, и спокойно смотрела на меня.

Она знала о нас с Томасом. Я имею в виду, я знал об этом, но она собрала достаточно данных, чтобы понять, кто такой Эбинизер. Белая Коллегия имела репутацию коварных интриганов. Связи с ними, независимо от их источника, у большинства сверхъестественного мира вызывали подозрения. Если связь Эбинизера (и моя) с Белой Коллегией станет достоянием общественности, последствия в нашей нынешней ситуации будут... неприятными.

И у Эбенизера не просто проблемы с вампирами: постоянно выходят новые главы и дополнения. Так что потенциально это по-настоящему первоклассный беспорядок.

- Я знала с самого начала, - нетерпеливо сказала она, словно прочитав мои мысли. - Я присутствовала, когда мой отец был одержим твоей матерью. Он заставил меня играть роль няни для Томаса. Я часто слышала их разговоры, потому что, очевидно, никто в моей семье не понимает, каким смертоносным оружием может быть умение слушать, и однажды она оставила Томаса на мое попечение, когда навещала Маккоя. А после ее смерти я помогла отцу повесить ее портрет в этой его маленькой психопатической эгоистичной галерее.

Я кивнул.

- Но ты никогда об этом не говорила. И не пыталась использовать в качестве давления.

- Нет, - ответила она. - Потому что именно я меняла Томасу подгузники после того, как его мать сбежала от нашего отца. Одевала его. Кормила его с ложечки. Научила его читать. - Она покачала головой, не сводя глаз с одного из знамен. - Я безжалостнее многих, Дрезден. Но даже для меня есть пределы. Большая часть этих ограничений связана с семьей.

- Поэтому ты не использовала это против него, - сказал я. - Но почему ты не использовала это против меня?

- Ты никогда не давал мне повода драться так грязно, - ответила она. - И я не смогла бы использовать это против тебя, не подвергнув опасности и моего брата.

- Тогда ты понимаешь, почему я хочу ему помочь, - сказал я.

- Мы оба этого хотим.

- Тогда вытащи его, - сказал я. - Ты ведь можешь это сделать, правда? Договориться с Этри и его людьми?

Черты ее лица слегка изменились. Каким-то образом они стали бледнее, и теперь больше подходили мраморной статуе, чем живому человеку.

- Невозможно.

- Нет ничего невозможного, - сказал я.

Она подняла тонкую белую руку.

- В сложившейся ситуации это так. Мне показали предварительные доказательства. Томас вошел в их посольство под ложным предлогом, менее чем через десять минут после начала перемирия мирных переговоров, и попытался убить их короля. На камеру. Если я стану отрицать и оправдывать его действия, у Этри не останется иного выбора, кроме как предположить, что это я послала Томаса убить его.

- Люди Этри выглядят скучными, но у них мироощущение викингов, - тихо сказала я.

- Да, - ответила Лара - Если они поверят, что я пыталась причинить вред Этри, они начнут войну, в которой я вовсе не уверена, что хочу сражаться, - она издала смешок, в котором было что-то истеричное. - Томас не мог бы все испортить еще больше, даже если бы у него был год для планирования.

- Должно быть что-то, что ты можешь сделать, - сказал я. - Как на счет виры?

Лара скривилась.

- Этот погибший свартальв...

- Остри, - сказал я. - Его звали Остри.

Она смотрела на меня на мгновение, с беспокойным выражением.

- Остри, ладно. Он погиб, защищая главу государства. Это преступление против свартальвов как нации, а не только отдельной личности. Вира - это то, что используют правители, когда они оба хотят избежать конфликта. Этри - не хочет, - она снова покачала головой. - Наш брат вне моей политической досягаемости.

Я нахмурился.

- Ну, тогда зачем тебе все эти морские пехотинцы?

Лара посмотрела на меня так, словно я был ребенком, который не смог отбить самый слабый и медленный мячик.

- Если я попытаюсь силой забрать его с территории свартальвов, это будет означать не только крупную военную операцию против дракона в его логове, но и нарушение их суверенной территории, определенной в соглашениях. Тогда Мэб не останется нейтральной - она будет обязана им помочь. Она может даже послать за мной своего охотника. - Она покачала головой. - Возможно, я захочу и смогу пойти против Этри и его людей ради моего идиота брата, если не будет другого выхода. Но я не могу и не буду вести свой народ в суицидальную войну против свартальвов, Мэб и других наций, подписавших Соглашения.