Мирные люди - [5]

Габриэль усмехнулся:

– Что это было, спрашиваешь? Всего-навсего ПМ.

– К-к-как? – Олег чуть не поперхнулся пивом. – Психоматрица?

– Она самая. – Габриэль завел руку назад и ткнул себе пальцем пониже затылка. – Вот здесь. У каждого. Этакий безобидный паучок, который почти постоянно находится в спячке. Его могут не будить годами. Но приходит день, когда космические отморозки решают, что пора заняться твоей планетой. Тогда паучка встряхивают, и… Остальное ты видел.

Психоматрицу придумала лет тридцать назад группа земных ученых. Поначалу изобретение вызвало небывалый ажиотаж. Еще бы! Сколько надо потратить времени, сил и средств, чтобы подготовить классного специалиста? А тут… Маленький чип внедряют под основание черепа – быстро и безболезненно. Он выпускает тончайшие щупики, те прорастают в нужные отделы мозга. И ты становишься талантливым конструктором, прекрасным дизайнером, хирургом от бога, мастером ратных дел… Причем в любой момент и на какое угодно время. Не нужны подсаженные в голову знания – чип нейтрализуется особым прибором. Понадобились – активизируется той же машинкой. Сказка, да и только!

Однако эйфория длилась недолго. Вскоре выяснилось: активизированный чип не только превращает заурядного человека в профессионала, но и воздействует на его психику. Причем так резко, что, по сути, подавляет природный характер и подменяет другим.

Это известие раскололо землян. Одних приводила в восторг мысль, что теперь даже у самого забитого субъекта появился шанс стать волевым и решительным. Другие справедливо отмечали, что верно и обратное: со сменой профессии вчерашний герой может запросто сделаться слюнтяем и подкаблучником. В СМИ разгорелись ожесточенные словесные баталии. Противники ПМ создали мощное движение, его поддержал ряд влиятельных общественных организаций. К ним присоединились религиозные деятели, всегда осуждавшие радикальное вмешательство в природу человека.

Планета забурлила, и решающее слово осталось за властью. А поскольку новые потрясения были нужны государственной машине меньше всего, на «мозговых приставках» поставили крест. До тех пор, пока подавляющая часть общества не будет готова их принять…

– Но… – выдавил Олег. – Это же противозаконно!

Габриэль снова усмехнулся и приложился к кружке.

– Где мы, а где земной закон? У нас очень маленькая колония – каждая пара рук на счету. Содержать крупный отряд военных профи слишком накладно. Кому охота кормить бездельников, услуги которых могут пригодиться лет через пять, а могут не понадобиться вовсе? Но если однажды по Мессении, как саранча, пройдутся флибы, уже некому будет рвать на себе волосы, что не приготовились их встретить. И мы приняли единственно верное решение.

В воздухе повисла длинная пауза.

Олег представил в своей голове сучащего длинными ножками механического паучка, и его передернуло.

– Извини, я пойду, – сказал он и поднялся, не допив пиво.

* * *

На этот раз веерокрыл, словно исправляясь за позавчерашнюю промашку, завжикал вовремя. А несколько минут спустя к нему присоединился еще один. Самцы начали бескровный турнир, в котором все решала крепость голосовых связок.

Олег сидел на кровати, уперев подбородок в колени, и снова смотрел на луну. Сперва без особых эмоций, но потом в душу проникла мысль, отравленная запоздалым страхом.

Он представил, что флибы все же выиграли битву за Мессению и, взбешенные отпором, устроили резню. Набив добычей трюмы, бандиты уже покинули планету. А медное око луны бесстрастно разглядывает то, что осталось от колонии: лежащие вповалку трупы, скелеты выжженных зданий, обломки подбитой военной техники…

Щелкнула дверь душевой, и оттуда вышла Дана. Расчесала волосы перед зеркалом, затем сбросила халатик и нырнула под одеяло.

– Ну-у? – спросила она минуту спустя. – Долго собираешься сидеть в позе мыслителя?

Он не ответил.

– Да что с тобой такое? Можешь объяснить?

– Де… – начал Олег и осекся: после того как он узнал Дану в бою, выговорить «девочка моя» не поворачивался язык. – Слушай… ты ее как-нибудь ощущаешь… ну, эту штуку у себя в мозгу?

Дана помотала головой:

– Нет, совсем никак. А почему ты спросил?

Какое-то время он собирался с мыслями, а потом заговорил вновь – быстро и горячо:

– Потому что не могу так. Не готов принять, что вас двое. Даже сейчас не знаю, кто со мной: то ли забавная девчонка, в которую я втрескался по уши с первого взгляда, то ли амазонка, мастерски стреляющая по живым мишеням. Мне нужна первая – настоящая, слабая, женственная. А вторая… Да, идеальный боец, да, героиня. Но все равно – чужая. Кем она может быть? В лучшем случае – товарищем по оружию, если мне это оружие когда-нибудь доверят. Понимаешь?

– Успокойся. – Дана придвинулась поближе и легонько сжала ладонями безвольно свисающую кисть его руки. – Сейчас я настоящая. Та самая, ради которой ты оставил свою распрекрасную Землю. Такой меня и принимай.

– Не получится, – подавленно сказал он. – Понимаешь… Для этого надо забыть, что в тебе живет второе «я», выкинуть из памяти, стереть как ненужный файл. Только у меня нет такой кнопки. Ты можешь сказать, что та Дана, холодная, отстраненная, бесконечно далеко, что от активации до активации она ничем не отличается от мертвого кристалла. Но это бесполезно. Я не могу избавиться от мысли, что она смотрит на меня твоими глазами, все видит, чувствует, оценивает – постоянно, даже в минуты любви. Особенно в минуты любви…