Мирное небо - [7]

С того момента, как я вернулась в Москву из Питера наша жизнь стала другой, мы с отцом сблизились, он наконец-то проявил свое родительство и очень помог мне пережить ужасную историю в которую я попала в Питере. Вот уже на протяжении двух с лишним лет мы жили с ним душа в душу, и проживем так еще четырнадцать замечательных лет.

Когда мне сказали, что отец Евы наиболее подходит для пересадки, я незамедлительно отправилась к нему. Был разгар рабочего дня, недавно он получил новую должность, и уже стремился к следующей ступеньке карьерной лестницы. Он был очень удивлен, увидев меня в своем новом кабинете. Никогда раньше я не была у него на работе. Ему я тоже предложила сначала присесть. У него не было времени, вот-вот должно было начаться какое-то важное совещание. Но я не могла ждать, моя дочь умирала, и я вывалила на него все разом. Он сидел как громом пораженный, переваривал новость о том, что у него есть двухлетняя дочь.

— Послушай, давай ты потом переваришь это. Сейчас мне нужен всего лишь кусок твоей печени. Просто скажи да.

— Ты с ума сошла, Вера?! Просто кусок печени? Ты вообще понимаешь, что говоришь? О чем меня просишь?!

— Понимаю. И понимаю, что нельзя делать вот так, как я. Ты бы никогда не узнал о том, что у тебя есть ребенок, если бы не крайняя необходимость.

У него зазвонил телефон, его присутствия требовали на совещании.

— И как теперь прикажешь мне работать?

— Как-нибудь отработаешь, ты же умный, — с улыбкой ответила я. — Мне нужен ответ, подумай до конца дня. Если откажешься, я отдам ей часть своей печени, но лучше твоя, меньше вероятности что ее организм отторгнет ее. Операция будет в любом случае в ближайшие дни, потому что у нее просто нет времени. Я не прошу тебя быть отцом, мне просто нужна человеческая помощь, моему ребенку.

Он удалился на совещание, а вечером позвонил домой. Папа подошел к телефону, полминуты он кивал головой, а потом положил трубку.

— Он не может, — сказал отец.

— Он что, даже не позвал меня к телефону?

— Нет. Он сказал, что у него нет времени на объяснения и разговоры, просто просил передать тебе, что он не может, что почитал об этой операции, а ее мало кому делали, и он боится, и все в этом духе. Извинялся.

— Пусть в жопу засунет себе свои извинения!

— Ну а чего ты ждала, дочь? Если бы у вас хотя бы были нормальные отношения, а так… он ведь даже не знал, что у него есть ребенок.

— Не защищай его! Он трус и слабак!

В заботе о своем здоровье все мужики делятся на две категории. Первые, это те, которые с температурой сорок идут на работу, и говорят «херня, само пройдет». Этих даже рак не пугает. Я не знаю глупость это или просто наплевательское отношение к своему здоровью, но Леша к этой категории не относился. Он относился ко второй категории, к тем, кто кидается писать завещание с температурой тридцать семь и два, кто кричит, что он смертельно болен, если его вдруг прохватил понос. Эти бегут к врачу по поводу и без, на них платные клиники делают немалые деньги. Леша был не прочь помочь мне и нашей дочери, но как представил, что его самого разрежут, откромсают у него долю его родной и горячо любимой печенки, его кинуло в дрожь. Нет уж, видимо подумал он, раз я сама могу сделать это, то он никогда не пойдет на такие рискованные авантюры.

Я не знаю, на что рассчитывала, когда шла к нему, я просто должна была сделать это и все. Но его отказ сильнее укрепил мой растущий цинизм и отвращение к мужскому полу. Он даже не смог мне лично сказать нет. А если бы трубку взяла я, он что, бросил бы ее? Фу. Мужская слабость вызывала у меня рвотный рефлекс, да и до сих пор вызывает. Все в своей жизни я делала сама. Никогда и никто мне ни в чем не помогал, за исключением одного случая, но мне пришлось очень дорого заплатить за это, своей жизнью. Но это было всего раз и давно, и кажется уже не со мной. Я выросла с осознанием того, что помощи ждать неоткуда, и если я сама не сделаю, то за меня никто не сделает.

Переведя на разные языки не один научный труд по психологии, я начинала понимать суть всех своих проблем — это моя семья. Мать, которая не дала мне ничего кроме чувства неполноценности и синдрома отличницы, и отец, пример мужчины, который не участвует в твоей жизни, и никогда тебе не поможет. Мужчина в моих глазах был просто пресмыкающимся.

Однажды я шла из магазина, в обеих руках тяжелейшие пакеты с продуктами, я как всегда не рассчитала свои силы. Вдруг, проходящие мимо меня два молодых парня предложили мне помочь донести пакеты. Первое, что пришло мне в голову, это то, что они сейчас возьмут мои продукты и убегут с ними, украдут их. Помню, я одарила их таким взглядом, что они от меня аж отпрянули. А потом, придя домой, я думала о том, до чего же я дошла. Эти мальчики просто хотели мне помочь! У какого нормального человека возникнет мысль о том, что у него хотят украсть продукты??? Да, мама, я же ненормальный человек. Я не могу положиться на другого человека, особенно, если это мужчина. Это дикое недоверие к людям удивляет меня саму, я как Маугли в джунглях, как дикий забитый звереныш, привезенный в зоопарк.