Мир за нашим окном - [4]
Легче всего подманить животных в пору любви. Призыв самки или голос соперника «лишает влюбленных рассудка». Но попробуйте подражать стуку дятла в лесу. Вы увидите, сейчас же появится пестрая птица. Она прилетела узнать: «Кто это смел посягнуть на мои охотничьи угодья?» Берестяным пищиком охотник, одетый в белый халат, подзывает на выстрел лису. Лиса пропустит мимо ушей множество звуков. Но писк мыши в голодное снежное время ее обязательно остановит. Я знал охотника, который подходил к сторожким тетеревам, кувыркаясь и делая разного рода нелепые движения, – тетеревов держало на месте любопытство.
Способы подзывать к себе зверя известны людям давно. Среди охотников, натуралистов и пастухов я встречал подлинных чародеев. Василий Александрович Анохин в Хоперском заповеднике легко подзывает многих животных. Я видел, как он на спор поймал ночью сову, искусно подражая писку и шороху мыши. В Риге живет талантливый натуралист, седой старик Карл Мартынович Григулис. Он созывает птиц дудочкой. Подражание так искусно, что птицы садятся человеку на плечи и даже на самую дудочку…
Фото автора. 19 сентября 1970 г.
Точка зрения
Окно в природу
Редчайший снимок… Дикий гусь приготовился спикировать в воду. Ему удобней пикировать, перевернувшись кверху ногами. Но не только в этом суть любопытного. Посмотрите, как держит гусь голову. Голова – «не кверху ногами»! Голову, чтобы не потерять ориентацию, птица держит привычным образом.
А вот другой снимок. Тут все наоборот. Птица (короткоухая сова) спокойно сидит на ветке, но голова у нее «кверху ногами». Известно, что совы – большие мастера крутить головой. Не меняя положения туловища, птица легко может увидеть, что происходит сзади. Но зачем ей надо вот так повернуть голову кверху клювом? Очевидно, объект, попавший на глаза птице, был таким интересным, что сова изучала его со всех точек зрения.
Фото из архива В. Пескова. 9 октября 1970 г.
Средняя полоса
Окно в природу
Старый вопрос к человеку, повидавшему землю: «Где лучше? Какое место красивее всех?» Есть на этот вопрос такой же старый ответ: «Хорошо там, где нас нет». В отговорке – полушутливой, полусерьезной – немало мудрости. Мест изумительных по красоте на земле много. Рассказ о семи чудесах света люди придумали, когда землю почти не знали. Сейчас любая из туристских компаний насчитает вам сотни чудес и подтвердит это цветными роскошными снимками. И чаще всего обмана нет, место и в самом деле ошеломляет тебя красотой.
Я не могу забыть, например, утра в заливе Халонг. По-вьетнамски Халонг – это залив утонувшего в море дракона. Торчащие из зеркально тихой воды зеленые скалы и в самом деле напоминают зубчатую спину затонувшего змея. Синяя дымка. Ни малейшего ветерка. Рыбацкие лодки с парусами на манер верхнего плавника рыбы тихо скользят между затонувшими скалами. Паруса пропитаны красным соком каких-то растений. Восходящее солнце добавляет им краски… Я часто вижу во сне это утро в заливе Халонг. Но я не осмелюсь сказать, что нет на земле уголка живописней, чем этот залив во Вьетнаме. Жизнь коротка, и человек даже при нынешних скоростях не способен увидеть и малой доли всего, что есть на земле, для того чтобы сравнивать.
И все-таки остается вопрос: «Какое место?..» Я и сам спрашивал разных людей. Но спрашивал так: «Какое место ты хотел бы увидеть в последний день жизни?» Никто не назвал ярких знаменитых точек земли. Желания были простыми: «родительский дом и сад», «горы перед восходом солнца… я помню их с детства», «речку с кувшинками», «степь… и по степи бегут лошади». Ответы почти одинаковы. Каждому особенно дорог тот уголок на земле, где рос, где стал человеком. И все-таки на вопрос о «лучшем месте на шарике» я всегда говорю: средняя полоса.
Рязанские поля и березы возле Оки, калужские и тульские перелески с тихой водой в маленьких речках, Подмосковье, владимирские проселки, земли тамбовские и воронежские, где леса иссякают и начинаются степи, это все в обиходе мы зовем средней полосой, имея в виду широкий пояс России, идущий с запада до Урала.
Я очень люблю этот пояс земли. Догадываюсь, что он так же хорош и по другую сторону глобуса – в Канаде и в северных землях Америки. И объяснения в этой любви должны быть понятны всем, кто сумел приглядеться к неброской, но тонкой красоте Средней России, до самых глубин понятой Левитаном, Нестеровым, Чайковским, Тютчевым, Фетом, Есениным, Паустовским.
Наклоном оси к плоскости круга, по которому шар Земли летит вокруг Солнца, мы обязаны своеобразной природе среднего пояса. В году мы знаем и длинную ночь, и длинные дни, когда они отделяются друг от друга только светом двух зорь. Мы знаем снег и сильный июльский зной. Каждый год мы видим зеленый дым зарождения жизни и желтое увядание. Одна из прелестей жизни – контрасты и перемены. После лесных блужданий и обедов под елкой с какой радостью садишься за стол с хрустящей крахмалом скатертью. Но проходит неделя, другая, и ты начинаешь думать о печеной в костре картошке. Летом мы ожидаем осень. Потом рады первому снегу, первым проталинам, первым цветам… Непрерывная цепь перемен.
