Мир вздрогнет от нашего гнева - [7]

Постучав в дверь, – ему уже сказали, что его сосед по палате заселился еще вчера, – он услышал громкое:

– Секундочку!

Щелкнул врезной замок, и Лавров увидел перед собой нехилого мужчину в пижаме, где-то под сорок. Тот выглядел таким взмыленным, словно на нем только что возили дрова.

– Вы – мой сосед? – чуть конфузливо улыбнулся мужчина. – Прошу извинить, но не могли бы вы подождать вон там пару минут? – И он указал на окно в конце коридора.

– Да не вопрос… – уже догадываясь, что там за заморочки, пожал плечами Андрей.

Стоя у окна, он увидел в его отражении, как сзади открылась дверь с номером тринадцать, и из палаты вышла молодая симпатичная женщина в легком цветастом халатике. Она окинула его любопытным взглядом и зашагала по коридору. Тут же в дверях показался тот же мужчина и заговорщицки позвал:

– Заходите!

Сосед по палате, назвавшийся Николаем Глебовым, оказался геологом, который в этом санатории отдыхал уже не раз. Почти сразу же перейдя на «ты», новые знакомые вкратце обменялись биографическими данными, включая род занятий и семейное положение. Как и Лавров, Николай оказался хроническим холостяком. И если Андрей, несмотря ни на что, мечтал однажды найти свою единственную и неповторимую, то Глебов уже давно и думать забыл о таком явлении, как семья.

– …А какая у меня может быть семья? – заложив руки за голову, размышлял он вслух. – Я же полевик, все время в разъездах, в командировках… Месяцами иногда в таких местах бываю, что там человека на сотню верст не найти. Ну, а уж как отпуск – сразу еду сюда, за весь год «оттягиваюсь». А что? Море, фрукты, красивые женщины… Ты, кстати, к дамам как относишься?

– Обыкновенно… – глядя в потолок, пожал плечами Лавров.

– Вообще-то, надо тебе сказать, – приподнявшись на кровати и, подперев голову рукой, заговорил с хитрой улыбочкой змия-искусителя Николай, – из всех тутошних лечебных процедур наиболее полезной считаю «кустотерапию». Слыхал о такой? Так вот, знаешь, почему здесь столько молодых дамочек в самом соку? Думаешь, они сюда едут здоровье поправлять? Фигушки! Мужиков снимать едут.

– Ну, это я уже понял… – усмехнувшись, посмотрел в его сторону Андрей.

– Это ты про Ниночку, которая здесь только что была? Ну, да… А что? Она замужем, муж – бизнесмен, который из-за своей погони за капиталами совершенно не имеет времени на то, чтобы оказывать ей достойное внимание. Их тут шестеро или даже семеро таких. Это только те, о ком я уже знаю. А сколько их, «пылящихся» в безвестности? Все они – завзятые «секс-туристки». Но если некоторые гонят в Турцию, Египет, на Бали, то эти предпочитают брать свое здесь.

– Хм… Ну и дай им Бог здоровья в этом нелегком деле, – с некоторой долей иронии откликнулся Лавров.

– А ты что, решил на эти две недели записаться в монахи? – недоуменно хмыкнул Глебов.

– Да знаешь… – Андрей замолчал, подбирая слова. – Ну, я же не колхозный бык-производитель, должно быть что-то и в душе, если с кем-то складывается. Если просто, скажем так, «с бодуна», ложиться в постель, это уже какая-то примитивная случка получается. Нет, Коль… Наверное, это не для меня.

– Когда-то я думал так же, пока не провел первое лето на югах. И – все… Это затя-а-а-гивает. Как в зыбуне – провалился, и назад дороги уже нет. Потом я и задумываться перестал – нравственно, безнравственно… Приезжал сюда и честно отрабатывал месяц на постельном поприще, потому что знал: уеду в тайгу – там такого раздолья уже не будет…

…Весь следующий день Андрей постигал тонкости и детали санаторного быта. С утра пришлось пройти полный медосмотр, а затем он побывал в массажном кабинете, где мощная дама, одобрительно приговаривая: «Какая мускулатура! Какой рельеф!» – своими сильными ручищами выполнила какой-то активизирующий массаж, после чего Лавров и в самом деле почувствовал, что позвоночник стал гораздо более гибким и пружинистым.

Сыграв «блиц» в шахматы и разделав в пух и прах прежнего чемпиона – дядю лет пятидесяти, приехавшего на отдых откуда-то из Заполярья, он успел сыграть и несколько партий в волейбол. При этом так лихо «глушил» мячи, что даже сорвал аплодисменты зрителей, собравшихся поглазеть на поединок сборных первого и второго корпусов.

Уже вечером, после купания в море и заключительного пресного душа, он вошел к себе в палату, где почему-то был выключен свет. При этом в свете фонаря, падающего из окна, было видно, что Николая в палате нет – его постель аккуратно заправлена. Андрей потянулся к выключателю и тут с удивлением услышал молодой женский голос:

– Не надо, не включай.

Он ошеломленно оглянулся, присмотрелся и увидел, что на его кровати кто-то лежит, укрывшись простыней до подбородка.

– А… Вы кто, и что здесь делаете? – подойдя поближе, поинтересовался он, хотя можно было и не спрашивать – и так все яснее ясного.

– Тебя жду… Уже заждалась! – с лукавством в голосе откликнулась гостья. – Я – Яна. А ты, я знаю, Андрей. Ты сегодня так здорово играл в волейбол! Это было что-то!..

Лавров увидел приятной наружности особу лет тридцати, которую сегодня краем глаза заметил у волейбольной площадки. Ее роскошные волосы были разбросаны по подушке, а она, не отрываясь, смотрела на него широко раскрытыми глазами.