Мир в табакерке, или чтиво с убийством - [45]

Насколько именно плохо мы способны вести себя, полностью зависит от обстоятельств. Представители бедных слоев общества зачастую ведут себя очень плохо: примерами этого могут быть поведение футбольных болельщиков, поездки в отпуск за границу и привычка носить спортивные штаны. Но если вы ищете образцы действительно плохого поведения, плохого поведения, доведенного до предела и демонстрируемого (большей частью в узком кругу) как вид искусства, вам следует посетить либо места, облюбованные самыми богатыми и привилегированными людьми, либо места долговременного лишения свободы.

Утверждение, что богатство и дурные поступки идут рука об руку, уже стало избитой фразой. Все мы слышали про то, как авторы бестселлеров терроризируют сбившихся с ног продавцов книжных магазинов на встречах с читателями, требуя заменить лимоны на кумкваты, и охладить шардоннэ еще на градус; все мы слышали истории про выходки рок-звезд, министров, голливудских красавчиков и членов королевской семьи. И когда нам рассказывают об этом, мы качаем головой с неодобрением, но если бы нам удалось поменяться с ними местами, мы вели бы себя точно так же.

В ПРИРОДЕ ЧЕЛОВЕКА ЗАЛОЖЕНО СТРЕМЛЕНИЕ ВЕСТИ СЕБЯ ПЛОХО.

И чем больше тебе можетсойти с рук, тем больше, по-твоему мнению, тебе должнобудет сходить с рук. По крайней мере, ты будешь к этому стремиться.

Так что там про места лишения свободы? Ну, здесь мы имеем другой набор обстоятельств. Здесь мы имеем место, где обитают почти исключительно те, кто переступил черту. Те, кто расплачивается за это.

Вот перед нами убийца, и результатом его плохого поведения стало пожизненное заключение. Общество приговорило его к такому наказанию, хотя то же самое общество вынуждено закрывать глаза на плохое поведение своих вооруженных сил – или полиции. Общество заявило, что не намерено мириться с такой формой плохого поведения. Он плохой человек, уберите его с глаз долой.

Но всегда ли убийца – «плохой» человек? Если в природе человека заложено стремление вести себя плохо, не следовал ли он всего лишь диктату своего естества? Делал лишь то, что естественно для него? А его жертва? Была ли это невиннаяжертва?

Сейчас я лишь кратко упоминаю об этом, по причинам, которые станут ясны позже. Но в тюрьме я понял, что лишить человека надежды на освобождение значит стереть ту последнюю черту, за которую он не может переступить.

И не стоит пытаться пролезть без очереди за завтраком перед таким человеком, или вы станете свидетелем оченьплохого поведения.

Говорят, что самых интересных людей можно встретить в пабе. Так говорят, однако, только те, кто много времени проводит в пабе. По моему личному мнению, самых интересных людей можно встретить в тюрьме. Не всеони интересны, поймите меня правильно. Хайнлайн однажды сказал (и это его высказывание приобрело широкую известность), что девяносто пять процентов всей научной фантастики – барахло. И добавил, что девяносто пять процентов чего угодно– тоже барахло. На следующем этапе логического рассуждения можно получить, что девяность пять процентов когоугодно – опять-таки барахло. Лично я не придерживаюсь такого взгляда, но я знаю людей, которые разделяют эту идею.

Только что выстрадав вместе со мной предыдущую страницу, читатель может придти к выводу, что мой взгляд на мир стал болезненно озлобленным. Что я обижен, обманут, обездолен и оскорблен. В общем, не очень приятный тип.

Ну, проведите больше десяти лет в тюряге – и я посмотрю, как вы выйдете оттуда с широкой улыбкой на физиономии!

Не все было настолько плохо, и я действительно встречал там интересных людей.

Например, встретил одного старого знакомого.

В Пенротской тюрьме для лиц с отклонениями криминального развития я снова повстречался с мистером Блотом. Я даже и не знал, что его упекли за решетку, и был прямо-таки потрясен, увидев его долговязую фигуру в мрачном коридоре Блока С. Я не знал, узнает ли он меня, но он только потянул носом, проходя мимо, и побрел дальше в процедурную.

Я тоже потянул носом в ответ, и в первый раз понял, что же это был за запах. Тот запах, который окружал его в Амбаре. Тот странныйзапах.

Это был запах тюрьмы.

Я узнал все о преступлениях Блота от одной медсестры, которая делала мне электрошок. Это, в сочетании со слоновьими дозами фармацевтических препаратов, сдерживало мой норов, так что я никому не отгрыз нос – по крайней мере, в первый месяц.

Преступления Блота оказались небезынтересны. Судя по тому, что мне рассказали, он питал пристрастие к трупам. Это называется некрофилией. По всей видимости, Блот, никогда не пользовавшийся успехом у женщин живых, обратил свой полный любви взор на тех, что были похоронены на кладбище, примыкающему к школьной спортивной площадке. Они оказались легко доступны – только через забор перелезь – и мистер Блот составил себе настоящий гарем. Его адвокат пытался доказать, что, хотя ни одно из тел не изъявило своего согласия, невозможно доказать, что они принимали участие в произошедшем помимо своей воли, поскольку ни одно из них, очевидно, не пыталось сопротивляться.

Мистер Блот посещал кладбище много лет, и, скорее всего, продолжал бы свои визиты, оставаясь необнаруженным, если бы не стал приглашать своих подружек домой.