Мир в красном. Книга 2 - [18]

- У Джона Уэйна Гейси не было, - говорю я, подбирая набор для улик и подходя к высокому камышу.

Карсон следует за мной.

- Ах, Клоун-Убийца…?

- Нет, - прерываю я, - это прозвище за ним так и не закрепилось.

- Ладно. Серийным убийцам в своем большинстве обычно дают имена. Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, как раздражает такая... постоянная правильность?

Карсон указывает на траву, направляя меня. Несмотря на то, что он меня выводит из себя, я улыбаюсь. Куинн никогда не простит мне этого. Правда, я не против того, чтобы Карсон выпустил немного пара после того, как получил взбучку от своего начальника.

- Вот. Видишь примятую траву?

Хотя мне и не хотелось этого признавать, но Карсон был прав. Кто-то специально вытоптал узор на траве. Как только я наклоняюсь, чтобы прикоснуться к окровавленной траве, то понимаю, что она все еще свежая. Стебли были сломаны совсем недавно. Скорее всего, в то же время, когда было выброшено тело.

Я достаю ватную палочку для анализа крови из набора Куинна и запускаю тампон в окровавленную траву, затем обламываю конец палочки и помещаю ее в чистую пробирку для теста. Встряхиваю колбу и наблюдаю, как жидкость смешивается и пропитывает коричневый кончик тампона. Она становится синей. Положительная реакция на кровь. Очень смелый шаг. Либо Неизвестный так предан своей работе, своей мании, что риск перевешивает страх быть пойманным, либо же он крупная шишка, которая не беспокоится, что его действия вызовут вопросы.

- Дай мне взглянуть на фотографию, Карсон.

Я смотрю на него снизу-вверх.

- Черт. Мой телефон у Куинна.

Он засовывает руки в карманы своих слаксов и уходит, как надутый ребенок, а не опытный детектив. Мне довелось не так много времени провести с ним, не было возможности изучить его прошлое, но я, вероятно, не слишком далека, предполагая, что он вырос вдали от дома. Без братьев и сестер. Родители были заняты своей жизнью и работой, а ему приходилось прибегать к крайностям, чтобы привлечь их внимание. Его чрезмерная усердность может показаться дерзкой и резкой, но я начинаю видеть, что он всего лишь ищет одобрения. Как, например, от Куинна, которого он так отчаянно пытается впечатлить. Это почти заставляет меня пожалеть парня. Почти.

- Все хорошо, - говорю я, поднимаясь на ноги и вставая на носочки, чтобы лучше разглядеть общий вид. - Так или иначе, ты, вероятно, прав. Похоже на основные черты герба Батори. Три горизонтальных драконьих когтя, но они обычно изображаются в более стилизованном виде, где треугольники символизируют когти. - Я смотрю на него и замечаю, что он пытается скрыть улыбку. - В средневековье не у всех был талант или средства для изготовления аккуратного произведения искусства. Хорошая работа, Карсон.

Моя похвала вызывает у него широчайшую стоваттную улыбку. Когда вы считываете человека, то можете, как правило, получить от него нужную реакцию. Не то чтобы я пользуюсь этим... часто. Но сейчас Карсон мне нужен на моей стороне. Пусть отвлечется.

- Так это и есть тот самый убийца, - говорит Карсон, раскачиваясь на носочках. - Он оставляет визитную карточку на месте, давая нам знать, что это убийство связано с другими. Но почему Батори?

- А почему нет? - я достаю телефон, чтобы сделать снимок места. - Она была методичной и самоотверженной. Властной, в те времена, когда у женщин были крохи возможностей. Целая жизнь, посвященная пыткам и убийствам, негативно сказывается даже на самых благочестивых серийных убийцах. Большинству нужна передышка. Даже если это и подражатель, садист, ищущий признания, она - идеальный образец.

Пока я продолжаю лавировать в траве, фотографируя с разных ракурсов, между мной и Красоном повисает напряженное молчание. Я опускаю телефон и смотрю на него.

- Что?

Он наклоняет голову, едва пожимая плечами.

- Ты говоришь так, словно восхищаешься ею, а не составляешь портрет убийцы, агент Бондс. Я понимаю, что ты эксперт по Батори, но...

- Но что? Мне не стоит выражать свое почтение перед ней? - я засовываю телефон в карман и подхожу к нему. - Позволь дать тебе маленький совет, детектив. Я знаю, что у тебя достаточно опыта, знаю, что ты допоздна засиживался на работе. И в состоянии справиться с презрением врага. - На его лице появляется непонимание, и я продолжаю. - Но не пытайся так усердно воздвигать барьер между собой и простыми смертными грешниками. Осознание того, что мы все в какой-то мере способны на грех, вот что сдерживает нас. Проведение четкой черты, отделяющей тебя и твоего врага с такой одержимостью - неизбежно вызывает страх. А страх ведет на темную сторону.

Он встряхивает головой.

- Ты только что процитировала Звездные войны?

Я улыбаюсь ему.

- Джордж Лукас - чертов гений.

Затем я разворачиваюсь к месту преступления, продолжая:

– А если серьезно, каждый убийца, которого ты преследуешь, достоин твоего уважения. Убрав в сторону психоанализ и научные доказательства, ты поймешь, что между ненавистью и страхом тонкая грань. Иногда приманкой становится то, чего мы больше всего боимся, и самый большой соблазн состоит в том, чтобы ослабить этот страх.

Мудрые слова, однажды высказанные моим наставником. И хотя этот совет был со мной многие годы, он так и не спас меня. Мой внутренний монстр лишь вопил еще громче.