Мир уже никогда не станет прежним. Новое поколение - [12]

Неожиданно комнату озарил свет, от которого девушка зажмурилась: она не понимала, как такое возможно, даже днем свет не был таким ярким.

— Давненько у меня не было гостей, — послышался дребезжащий старческий голос. — Не бойтесь, юная леди, они не сунутся сюда, пока горит свет.

Искра приоткрыла глаза и взглянула на человека, которого не заметила раньше. Это был старик, одетый в пятнистый зеленый костюм. Она уже видела подобную одежду, когда бродила по городу. Его длинные седые волосы были заплетены в жиденькую косу, как, впрочем, и бородка. Незнакомец пристально рассматривал незваную гостью, решая, что же с ней делать: разрешить остаться или выставить за дверь, туда, где в темноте блуждают голодные мутанты. Его взгляд остановился на груди девушки, где висели ключи на цепочке.

— Ты знаешь Андрея? — старик присел рядом с ней на корточки и прикоснулся к ключам. — Он всегда носил их с этим глупым брелоком-медвежонком. Это был подарок его сестры… Он ненавидел его, пока не пошел дождь, а после жалел, что так и не сказал малышке спасибо.

— Это его память, — Искра напряженно смотрела на мужчину, не понимая, чего от него ожидать: несмотря на возраст, в нем чувствовалась сила. Он явно давно уже живет в брошенном всеми городе, среди хищных тварей.

— Как поживает мой старый друг?

— Он умер… вчера.

— Жаль… Но это было неизбежно, время не делает нас моложе, — вздохнул старик. — Меня зовут Виктор, а тебя?

— Искра, а откуда этот свет? — девушка посмотрела на потолок, где висели стеклянные капсулы, источающие свет.

— Это лампы, — рассмеялся старик, — мне пришлось хорошенько потрудиться, чтобы сделать генератор для электричества. Но ты вряд ли знаешь, что это.

— Я читала о нем, но не видела, — сейчас Искре стало намного спокойней, она больше не ощущала опасности, что еще недавно исходила от этого старика. — Я себе немного иначе представляла искусственный свет.

— Разве вам можно читать?

— Нет, но бабушка научила меня, я частенько бывала в городе, чтобы найти книги.

— Вот оно как, — Виктор помог Искре подняться. — Идем, малышка, расскажешь мне все, уверен, твоя история весьма интересна.

— А как же… — девушка бросила испуганный взгляд на дверь.

— Не волнуйся, пока горит свет, они сюда не сунутся, — довольно рассмеялся старик, идя в глубь подвала, где стояли кровати, ящики и много всякой всячины, которую Искра никогда не видела. — Что ж, расскажи мне, малышка, как ты решилась на побег, ведь такого не было уже двадцать лет. Наверняка, Избранники просто в гневе.

— Это точно, — зевнула девушка: все же она устала… Очень устала, но Виктор явно соскучился по общению, а значит, ей придется рассказать свою историю прежде, чем этот человек позволит ей уснуть.

Притворное смирение

Константин не собирался сдаваться, у него есть имя, и никакой номер его не заменит! Несмотря на свой возраст, он понимал, чего добивались Избранники: они стремились, чтобы он забыл о том, кто он, чтобы страх заставил его подчиняться, и позабыть о том, что у него есть собственная воля. Но разве он может забыть? Разве он может сдаться, ведь если он проявит эту слабость, он уже не сможет помочь Искре. Мальчик прекрасно осознавал, что если продолжит сопротивляться, то будет наказан, но что с этим делать, не знал. Его притащили в маленькую комнатушку, где стояли несколько кроватей, прикрученных к полу, рядом с каждой была металлическая тумбочка, на одной из которых лежала одежда и обувь.

— Переоденься, — приказал его тюремщик, выходя из тесной комнаты, и Константин с ненавистью уставился на запертую дверь. Сейчас, оставшись один, он понял, что у него нет ни одного шанса сбежать. Отчаяние охватило его: Константин чувствовал себя никчемным, жалким ребенком, который ничего не в силах изменить. На глаза мальчика навернулись слезы, которые он отчаянно пытался сдерживать. Он был уверен, что за ним наблюдают и не хотел проявлять слабость, которая доставит удовольствие Избранникам, особенно той женщине, что забрала его из лазарета. Наверное, ему никогда не удастся забыть её глаза — блеклые, холодные, в глубине которых застыла ненависть и презрение, но кроме этого было в них что-то еще, что-то, что заставляло все внутри леденеть от ужаса.

Медленно подойдя к тумбочке, Константин взглянул на одежду — это были брюки и куртка темно-коричневого цвета из плотной прочной ткани. Такой одежды не было ни у кого в селении; Искра как-то раз приносила одежду из старого города, но носить её было нельзя: не положено, да и у сестры могли быть неприятности, ведь все предпочитали делать вид, что не знали, куда иногда исчезает девушка. Немного поразмыслив, ребенок все же решил переодеться: все же эта одежда была удобней той, что ему выдали в лазарете. Форма оказалась впору, словно специально для него сшита, да и обувь оказалась удобной — такая точно мозоли не натрет.

— И что дальше?

Но ответа не последовало, и тогда мальчик просто улегся на кровать, уставившись в потолок невидящим взглядом. Константин понимал, что ему дали время на размышление и принятие правильного решения, но вот какое оно — правильное решение и есть ли оно? Мысли то и дело возвращались к родному дому, сестре и Андрею Николаевичу; мальчик знал, что старик не мог выжить: слишком серьезными были раны, даже молодой не смог бы уцелеть, а тут такой возраст. Время медленно ползло, а в комнату так никто и не вошел, в какой-то момент Константин даже подумал, что о нем просто позабыли. Но это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Наконец, послышался скрип замка, и в комнату вошли несколько человек в такой же форме, какая была на мальчике. Приняв сидячее положение, Константин осмотрел солдат: все они были старше его, их глаза уже потухли и были пустыми, как у марионеток, в них не было даже намека на собственную волю или мысли. Эти люди ничем не отличались друг от друга: одинаковая одежда, одинаковые стрижки, одинаковое выражение лиц, только номера, пришитые на груди курток, были разные.