Мир сновидений - [52]

Шрифт
Интервал

— Это известно, — нажимал Пектор. — Она пройдет. Так вы придете после полудня в школу?

Я счел за лучшее предоставить слово Буты-лиусу.

— Топелиус знает, — отвечал я. — Он, похоже, собирался с мыслями все то время, пока я напрягал, и даже слишком, свой разум.

Бутылиус кисло усмехнулся и бросил на меня взгляд, сверкавший неподдельной ненавистью.

— Придет ли Топелиус после полудня в школу? — настаивал Пектор. — Если вы придете во второй половине дня в школу, вам не придется приносить справку от врача Но если не придете, такая справка будет необходима.

— Справку от доктора Грачева? — спросил Бутылиус со знанием дела.

— Нет, — отрубил Пектор, — от школьного врача Бартрама. Я бы посоветовал вам к полудню выздороветь.

Он нахлобучил фуражку и вышел, оставив нас в глубоких раздумьях.

С врачом дело обстояло так: Грачев брал две марки за подобную справку о болезни — каковую, впрочем, как светский человек и джентльмен, он всегда был готов с паритетным и потому еще более лестным юмором написать. Бартрам же не брал никакой платы, но, вероятно, именно из-за этого выдавал такие справки лишь в исключительных случаях.

Так что, куда ни кинь, всюду клин. Мы знали, что Грачев даст справку, но знали также, что две марки — большие деньги, на них можно двадцать раз выпить чаю с пирожным в единственной городской кондитерской.

А к Бартраму и обращаться было бесполезно. В городе действительно должна была бы свирепствовать чума, прежде чем он согласился бы принять ее всерьез.

Пока Пектор был у нас, тетушки, озабоченные нашей судьбой, поразмыслили двумя своими умными головами и решили очаровать его любезным обхождением. Помимо того что они, приложив ухо к двери, ведущей из зала в нашу комнату, слышали в аккурат каждое слово, сказанное у нас, они накрыли там кофейный стол, куда теперь и приглашали Пек-тора из прихожей. В салонном общении с дамами он был не силен. Но в данном случае ему ничего не оставалось, как вежливо принять предложение.

— Господин ректор, будьте так добры! — услышали мы голос тетушки Бергрут, говорившей по-шведски. — Господин ректор, разумеется, доставит нам эту приятную честь.

Шведский язык, приукрашенный старомодным изяществом местной знати, тоже не являлся сильной стороной Пектора. Но ему пришлось все же сделать хорошую мину при плохой игре.

— Могу присесть, — послышался неуклюжий ответ Пектора на том же языке, — но ненадолго, поскольку мне нужно побывать еще во многих других местах.

Он уселся в зале. Теперь был наш черед подслушивать за дверью.

— Они уверяют, что там был угар, — услышали мы снова его голос, — но печь холодная, ледяная. Так-то вы ухаживаете за мальчиками?

Казалось, голос тетушки Бергрут теперь сделался еще тоньше, вежливее и фальшивее.

— Извините, но это, собственно, обязанность прислуги, — осадила она Пектора, как школьника. — Но мы можем спросить у прислуги, почему она не истопила печь и не исполнила моего специального распоряжения.

— Нет, нет, — залепетал Пектор. — Не надо. Я и так верю.

Понадобилась вся легкая артиллерия тетушки Иффи, чтобы вновь вернуть беседу в правильное русло.

Пектор поднялся и ушел. Я после полудня пошел в школу, потому что у меня попросту не было денег, чтобы явиться в приемную доктора Грачева. Иное дело Бутылиус: ребенок зажиточных родителей из Хейнолы, он располагал совершенно иными суммами на карманные расходы.

Он действительно провалялся в постели до середины дня.

Ханну Мякеля [58] ЭЙНО ЛЕЙНО

Лейно — настоящее имя Армас Эйнар Леопольд Лённбум — родился посреди звонкого лета, 6 июля 1878 года, близ города Каяни, на севере Финляндии. В будущем году с этого дня исполнится 125 лет. Он родился в многодетной семье последним, десятым ребенком — младшеньким. Сыновей было семеро, как в романе гениального Алексиса Киви «Семь братьев» (кстати, этот первый финский роман никто до сих пор не превзошел).

В романе Киви младшим в ряду братьев был Эро, который первым научился читать по складам. «Эро уже читает, глянь-ка, паинька какой!» — негодовал на такие успехи старший брат, упрямый, вспыльчивый Юхани. Однако когда младший из братьев Лённбум, Эйно, трехлетним выучился читать, этого отнюдь не порицали — напротив, ведь один из братьев, Казимир Лейно, был уже известен как поэт, да и самый старший, О. А. Ф. Лённбум, был не без таланта и тоже писал стихи. Они относились к занятиям мальчика так же, как отец Христофор в чеховской «Степи» к занятиям Егорушки: «Ученье — свет, а неученье — тьма». Лейно читал много еще и потому, что старшие братья уже разъехались из дому, и его лучшими друзьями были собака Товарищ и книги. Правда, как нам известно, ни те ни другие не предают — по крайней мере, не так, как люди.

' Отец Лейно был землемером, который отверг свое доброе финское имя — Мустонен и поменял его на шведское — Лённбум, дабы продвигаться по службе. Эйно вернулся к финским корням, получив имя Лейно от брата, изначально придумавшего этот псевдоним для себя: Казимир пожертвовал его младшему братишке, когда тот, двенадцатилетним, написал большое стихотворение «Крепость Каяни». Стихотворение напечатали в газете в 1890 году, и сам Лейно считал, что с этого момента началась его поэтическая судьба.


Рекомендуем почитать
Романтик

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Королевское высочество

Автобиографический роман, который критики единодушно сравнивают с "Серебряным голубем" Андрея Белого. Роман-хроника? Роман-сказка? Роман — предвестие магического реализма? Все просто: растет мальчик, и вполне повседневные события жизни облекаются его богатым воображением в сказочную форму. Обычные истории становятся странными, детские приключения приобретают истинно легендарный размах — и вкус юмора снова и снова довлеет над сказочным антуражем увлекательного романа.


Угловое окно

Крупнейший представитель немецкого романтизма XVIII - начала XIX века, Э.Т.А. Гофман внес значительный вклад в искусство. Композитор, дирижер, писатель, он прославился как автор произведений, в которых нашли яркое воплощение созданные им романтические образы, оказавшие влияние на творчество композиторов-романтиков, в частности Р. Шумана. Как известно, писатель страдал от тяжелого недуга, паралича обеих ног. Новелла "Угловое окно" глубоко автобиографична — в ней рассказывается о молодом человеке, также лишившемся возможности передвигаться и вынужденного наблюдать жизнь через это самое угловое окно...


Услуга художника

Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.


Ботус Окцитанус, или Восьмиглазый скорпион

«Ботус Окцитанус, или восьмиглазый скорпион» [«Bothus Occitanus eller den otteǿjede skorpion» (1953)] — это остросатирический роман о социальной несправедливости, лицемерии общественной морали, бюрократизме и коррумпированности государственной машины. И о среднестатистическом гражданине, который не умеет и не желает ни замечать все эти противоречия, ни критически мыслить, ни протестовать — до тех самых пор, пока ему самому не придется непосредственно столкнуться с произволом властей.


Столик у оркестра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.