Мир пятого солнца - [7]

– Что сказать? – Оглядев всех, жрец неожиданно улыбнулся. – «Орлы» на этот раз действовали слаженней, лучше… Ты не согласен, Тесомок?

Предводитель недавних врагов дерзко вскинул голову:

– Нет, о великий жрец! Этим бродягам просто повезло.

– Сам ты бродяга! – не выдержав, отозвался Шочи. – Клянусь пером кецаля, ты…

– Тихо! – прикрикнул на обоих жрец. – Хватит ругаться – вы теперь не враги. Игра прошла удачно – раненым сейчас окажут помощь… Тем, кому она нужна. А те, кому уже не выжить, порадуют своей кровью великих богов – воистину, это великое счастье, не правда ли?

– Да, счастье, – кисло согласились друзья и враги.

Конечно, принесенные в жертву сразу попадали в небесный храм солнца, и это действительно была великая честь… Только вот под жертвенный нож что-то не очень хотелось. Тем более похоже, что на это раз обойдется и без торжественной жертвы – хватает сегодня крови… хватает. Интересно, как у других отрядов?

Вокруг слышались стоны – согнувшись, пипильтины наскоро перевязывали раненых.

Асотль незаметно подмигнул своим – ну, вот, кажется, и все…

– Игра не закончена, – подумав, неприятно огорошил жрец.

Чрезвычайно худое, вытянутое, с большим горбатым носом, лицо его напоминало маску смерти, обрамленную длинными, давно не мытыми космами.

– Теперь мы будем играть по-другому… – Жрец хищно осклабился, отчего на душе Асотля вдруг стало тревожно. – Как в детстве – в прятки.

– В прятки? – Тесомок удивленно похлопал глазами.

– Да! Ты. – Крючковатый, с грязным обломанным ногтем палец жреца уткнулся в грудь Асотля.

Юноша вздрогнул.

– И ты, Тесомок… Вы оба будете искать. Вождь «ягуаров» и самый храбрый… или удачливый… из «орлов». Остальные будут прятаться. Кто отыщет первым, тот и победил – «ягуары» или «орлы»… Ну, а дальше – условия вы знаете.

Асотль сглотнул слюну: ну да, условия они знали: проигравшая команда подвергнется кровавым истязаниям во славу грозного Тескатлипоки. Не смертельно, конечно, но приятного тоже мало… Разве что – во славу бога. И на потеху младшим жрецам – вот уж те оторвутся!

– Да, мы знаем, – разом кивнули «враги» – Тесомок и Асотль. – Где мы будем искать?

– Здесь, на этом острове! Время – до захода солнца. – Жрец ухмыльнулся. – Тот, кто попадется первым, восславит своим сердцем богов. Поистине – завидная участь!

– Да, завидная, – оставив раненых, эхом повторили пипильтины.

И все парни из кальмекака кивнули:

– Воистину, так!

Ага, воистину… Асотль знал: никто из них не хотел бы оказаться на жертвеннике. Вот если в плену, у врагов, – тогда совсем другое дело, тогда деваться некуда, тогда это и в самом деле почетная смерть. Тогда… Когда-нибудь. Не сейчас.

Да уж, сейчас никто не хотел умирать. И все же – кому-то придется.

Выждав отпущенное жрецом время, они углубились в заросли с разных сторон – Асотль и Тесомок, «орлы» и «ягуары». Солнце – великое, животворящее солнце – уже давно клонилось к горизонту… вот уже зацепило край горы своим сверкающим краем. Солнце… Оно катится по небу, питаемое человеческой кровью, не будет крови – не будет и солнца, а значит, не будет и жизни. По крайней мере – так говорили жрецы, и Асотль им верил… До некоторых пор. Пока в его жизнь, в его душу не вторглось нечто, чему пока не было объяснения… Словно в него, Асотля, вселялся иногда какой-то бог. Какой – пока было неясно. Быть может, Кецалькоатль – Белый Тескатлипока, или Тескатлипока Голубой, младший, некоторыми народами называемый еще Уицилопочтли… Все может быть. Но пока Асотль этим не заморачивался – были еще и земные дела. Особенно если вспомнить ту девушку, которую он встретил в храме грозного бога Тлалока в один из пяти последних дней года, пяти немонтеми, несчастливых дней, не входящих ни в один месяц. Несчастливые дни… Для кого как! Асотль явился в храм с друзьями, так, по ерундовому поводу – принести в жертву божеству собственную кровь. В несчастливые дни это делали многие, и в храме было полно народа, настроенного не благоговейно, а откровенно весело. Как-то так получилась, что ближе к вечеру пришла в основном молодежь, юноши и девушки из разных школ – тельпочкалли и кальмекак. Громко разговаривали, смеялись, не проявляя должного почтения к божеству, так что один из жрецов даже вынужден был пристыдить, прикрикнуть.

По соседству с Асотлем пристроилась у жертвенника одна девчонка, красивая, как солнце… И с глазами, сияющими, словно две звездочки. Как звали ее, Асотль тогда не спросил, дурачок, постеснялся. В богатой хлопковой одежде, в золоте и нефрите, девчонка явно была не из простых. Но и он, Асотль, тоже не был масеуалли. Пара ли она ему? Наверное… Хотелось бы верить. В конце концов, ведь все равно скоро придется жениться. Отец, жрец Кецалькоатля, великого благого бога, был, как и сам бог, человеком добрейшим и широкой души – и уж конечно, в вопросах брака тотчас согласился бы с сыном, благословив его избранницу. Вот только как ее отыскать, эту избранницу? А она ведь тогда явно пыталась завязать разговор, даже попросила иглу агавы – проткнуть уши, чтобы добыть надобную для жертвы кровь… Якобы свою забыла… Или потеряла. Юноша, конечно, дал – и потом стоял, совсем по-дурацки улыбаясь… Приятно было пользоваться иглой – ведь на ней остались частички крови той, которую юный Асотль затем назвал про себя просто девушкой с глазами как звезды. Настоящего-то имени так и не спросил – растерялся… А потом пришли жрецы и все стали петь гимны, танцевать, после принесли в жертву детей – мальчика и девочку, совсем еще маленьких, наверное лет пяти. Дети громко плакали, и всем было радостно – чем громче плач, тем больше влаги владыка дождя Тлалок прольет на иссушенную землю.