Мир птаввов - [5]

Чарли намеренно ускорил свою речь. Никто, кроме Ларри Гринберга, не мог бы теперь уследить за высокочастотным хором неприличных звуков.

— Какие шансы у дельфина попасть на борт Лейзи-Восемь-3?

— На Джинкс? Ты забыл, что океан Джинкса состоит из пены в фут глубиной!

— О, верно. Ладно, тогда на какую-нибудь другую планету.

— С чего это вдруг дельфин интересуется сверхдальними космическими полетами?

— А с какой стати ими интересуется ходячий? Нет, это не тот вопрос. Я думаю, все дело в том, что ты заразил меня космосом, Ларри.

Легкая усмешка появилась на моложавом лице Ларри. Как ни странно, ему было трудно что-либо сказать дельфину.

— Да, это чертовски заразная болезнь, от которой трудно избавиться.

— Да уж…

— Ладно, подумаю, Чарли. В любом случае тебе нужно будет связаться с ООН, но сначала дай мне время. Понимаешь, нам придется взять для дельфина очень много воды, а она гораздо тяжелее воздуха.

— Мне так и говорили…

— Дай мне время, Чарли. А сейчас… я должен уходить.

— Но…

— Извини, Чарли, — долг зовет! Доктор Джански называет это чуть ли не шансом десятилетия. Ну, хватит разговоров, перевернись-ка… — и Ларри похлопал дельфина по спине.

— Ттирран, — пророкотал Чарли, что было весьма непросто, и перекатился на спину.

Три человека несколько минут вытирали брюхо дельфина. После этого Ларри ушел.

В какой-то момент он задумался над тем, не будет ли у Чарли проблем из-за ассимиляции воспоминаний. Но здесь не было опасности: на том низком энергетическом уровне контакта, который они использовали, Чарли смог бы без труда забыть все, если бы потребовалось. Включая завоевание космоса…

Что было бы досадно…

В тот вечер он и Джуди обедали с доктором Джански и миссис Доркас Джански. Доктор Доркас Джански был крупнотелым немцем из Западного Берлина со светлой бородкой и слишком живым, энергичным характером. Из-за этого темперамента доктора Ларри всегда неловко чувствовал себя в его присутствии. Ларри был человеком такого же склада, хотя вряд ли знал об этом. Миссис Джански была примерно одного роста с Джуди и почти такая же красивая. Эта женщина любила помолчать, по крайней мере, когда говорили по-английски.

Разговор за обедом получился очень горячим. Как позже сказал Ларри: «Забавно встретить кого-нибудь, кто любит спорить о тех же вещах, что и ты».

Они сравнивали рост Лос-Анджелеса вширь с бурно растущими вверх небоскребами Западного Берлина.

— Стремление достичь звезд, — сказал Джански.

— Вы окружены Восточной Германией, — заявил Ларри. — Вам попросту больше некуда расти. Только вверх.

Они впустую потратили время, споря о том, какая из одиннадцати форм коммунизма больше всего похожа на ортодоксальный марксизм и, наконец, решили подождать и посмотреть, какое правительство быстрее свалится. Они поговорили о смоге — откуда он берется теперь, когда в Лос-Анджелесе нет ни промышленных концернов, ни транспортных средств, работающих на гидросмеси.

«В основном смог и гарь — результат приготовления пищи», — подумала Джуди.

— Сигареты, — сказал Джански. А Ларри предположил, что загрязнение концентрируется в результате электростатического кондиционирования воздуха.

Потом заговорили о дельфинах. Джански имел наглость подвергнуть сомнению разумность дельфинов только потому, что они ничего никогда не строили. Ларри, задетый за живое, вскочил и прочитал самую волнующую лекцию в своей жизни. Только когда подали кофе, заговорили о деле, ради которого собрались.

— Вы не первый человек, который читает мысли дельфинов, мистер Гринберг. — Джански держал гигантскую сигару так, будто это была профессорская указка. — Прав ли я, полагая, что контакты с дельфинами были лишь своего рода тренировкой для вас?

Ларри энергично кивнул.

— Да, это так. Нам с Джуди очень хотелось получить место на Лейзи-Восемь-3. Корабль отправляется на Джинкс и уже полностью укомплектован. Из типовых тестов я и раньше знал, что обладаю некоторыми телепатическими способностями, а когда мы услышали о бандерснэтчах, я понял, что нас могут взять. Никому не удалось выучить язык бандерснэтчей, к тому же на Джинксе вообще нет контактеров. Поэтому я вызвался работать с дельфинами, а Джуди начала изучать лингвистику. Потом мы выдвинули свои кандидатуры для полета, как семейная пара. Я еще подумал тогда, что наши комплекции решат все дело. Работа с дельфинами была просто практикой для контакта с бандерснэтчем. — Ларри вздохнул. — Но эта дурацкая экономическая война с Кольцом тормозит все наши усилия в космосе. Ублюдки…

Джуди взяла его за руку.

— Мы все равно попадем на Джинкс, — решительно сказала она.

— Ясное дело, попадем, — отозвался Ларри.

— Вам это, может быть, и понадобится, — сказал доктор Джански, подкрепляя свои слова энергичными движениями сигары. — Если гора не придет к Магомету… — он сделал интригующую паузу.

— Надеюсь, вы не собираетесь заявить, что у вас здесь есть бандерснэтч? — Джуди казалась испуганной. Возможно, так оно и было: ведь бандерснэтчи весили по тридцать тонн каждый.

— Разве я волшебник? Есть не бандерснэтч, а кое-что другое… Я говорил вам, что я физик?

— Нет.

Ларри невольно подумал: что это могло вдруг понадобиться физику Джански от контактера?