— Что в городе появился волшебник, сэр.
Доуни шарахнулся от маня, как от зачумленного. Вечерних газет ждать не понадобилось: уже экстренные выпуски дневных отвели целые полосы «чуду на Друммонд-стрит». Со всеми подробностями была описана суета вокруг дома, впечатления очевидцев его рождения, болтовня зевак. «Дейли экспресс» опубликовала даже снимок фасада меблированных комнат миссис Соммерфилд с моим окном, помеченным крестиком. «Из этого окна преподаватель университета Монтегю Клайд лично наблюдал волшебную материализацию здания». Косматый газетчик оказался проворнее, чем я думал, сумев выведать все, что ему требовалось, даже у неприступной Розалии.
Научные авторитеты отмахивались: «не знаю», «не понимаю», «не могу объяснить». Архитектор Брукс, специалист по скоростному домостроительству, высказался определеннее: «Не знаю ни материалов, ни метода, с помощью которых можно выстроить пятиэтажный дом в одну ночь. Может быть, открыт секрет самовозрастающей цементной массы, но мне он неизвестен». Мгновенного рождения дома архитектор вообще не допускал, не обмолвившись о том даже намеком. Плакат с бесплатными квартирами вызвал подозрения «Нью джорнал», намекнувшей на «происки коммунистов, получивших секрет сверхскоростного строительства из Москвы». Задавались вопросы, кто же станет хозяином дома — землевладелец или строитель, если он объявится.
Вечерняя «Ивнинг ньюс» недвусмысленно разрешила все сомнения на этот счет, опубликовав интервью с владельцем земельных участков на Друммонд-стрит Джозайей Харрисом:
«— Было ли это неожиданностью для вас, мистер Харрис?
— Полнейшей.
— Как вы относитесь к такому событию?
— Я очень доволен.
— Как вы его объясняете?
— Никак. Зачем обогащенному объяснять причины своего обогащения. Важен сам факт.
— Значит, вы уже считаете себя законным владельцем дома?
— Бесспорно.
— А если предъявят свои права строители?
— Все, что построено на моей земле без предварительного договора на аренду, принадлежит мне. Пусть строители обращаются в суд. Закон на моей стороне.
— Последний вопрос. Как вы относитесь к объявлению на фасаде дома о бесплатных квартирах?
— Я приказал его снять. Распоряжаюсь квартирами я. И цены назначаю я. Кто платежеспособен — милости просим».
Я пошел в бар и выпил уйму дряни. Но не опьянел, во всяком случае не убил в себе тупого отчаяния. Только в глазах все помутнело и закачалось. Таким меня и нашел Вэл.
— Читал?
Я кивнул.
— Что скажешь?
— Соглашаюсь с тобой. Я кретин.
— Не придирайся. Я сказал это в запальчивости. Просто ты не подумал о последствиях, а твои «невидимки» не знают английского законодательства. Кстати, они еще здесь?
— Не знаю. Если здесь, ничего не предприму без твоего совета.
— Увы, — вздохнул Вэл. — Завтра вылетаю в Москву.
— Совсем? — испугался я.
— Временно. В Москве постараюсь заинтересовать ученых Удастся — вызову. Узнай только, может ли поле последовать за тобой или передаст тебя другому в другой зоне рассеяния.
Я не ответил. Помутневший мир еще более потемнел и закружился. Шатаясь, я встал.
— Что с тобой? Тебе плохо? — спросил Вэл.
— Просто выпил лишнее, — сказал я сквозь зубы.
— Я провожу тебя.
— Не надо. Все равно.
Мне было действительно все равно. Я оставался один на один с империей «невидимок». Помощь Сузи проблематична Духовный мир ее, ограниченный конспектами лекции по ядерной физике — микромира, бесконечно далекого от микромир гостей, — был лишен широты воображения и железной логики Вэла. А что мог извлечь из контакта с пришельцами я, еще более ограниченным преподаватель литературной классики, отброшенный in современности в историческую глубь елизаветинской Англии?
Я вернулся домой протрезвевший. Только злость осталась, неостывшие угли гнева, вновь готовые вспыхнуть. Я вам устрою еще одно чудо, господа ревнители частной собственности! Я вас обогащу еще больше, мистер Харрис, обогащу, как Мидас, прикоснувшись к вашему краденому имуществу.
Подойдя к окну, я снова увидел творчество «невидимок». Дом стоял мрачный, скучный, с грязно-серыми подтеками на фасаде. Объявления о бесплатных квартирах уже не было Часть тротуара возле дома была окружена недостроенным высоким забором; строители, не закончив работу, уже ушли Харрис демонстративно защищал свое право собственности Скоро ему будет что защищать, только едва ли он справится.
И я, не оглядываясь, сказал вслух:
— Если вы еще здесь, измените структуру дома напротив. Сделайте его золотым, как статуэтку на книжной полке. Пусть он будет сплошным, монолитным куском чистого золота.
Долго ждать мне не пришлось — минуты две — три, не больше. Дом стоял там же, не шелохнувшись. Ничто в нем не изменилось, кроме окраски. Он стал светлее, чище, исчезли грязные подтеки, свет от уличного фонаря весело заиграл на его ровно желтой поверхности, даже издали блестевшей, как начищенная медь. Но я знал, что это не медь.
— Ну вот к все, — сказал я себе — Теперь посмотрим, что будет завтра.
