Мир приключений, 1965 - [305]
Может быть, он был отравлен? Говорили же, что Грозный долго болел, чуть ли не сгнил заживо, что его мучил какой-то страшный недуг.
Противоречивого немало и в описаниях внешности царя. Их сохранилось не так уж много.
Один воевода оставил колоритную запись: “Царь Иван образом нелепым, очи имея серы, нос протягновен и покляп, возрастом велик бяше, сухо тело имея, плеща имея высоки, груди широки, мышцы толстыя”. Говоря по-современному: некрасивый (“образом нелепым”), очень высокий (“возрастом велик бяше”), сухопарый (“сухо тело имея”), плечистый, широкогрудый, мускулистый, сероглазый.
Но вот с носом неувязка. Понять слово “покляп” можно двояко — нос с горбинкой или нос искривленный.
Есть свидетельство другого рода. Высокий, сильный, большеглазый… Пока совпадение. А дальше уже иное. “Тело имеет полное силы и довольно толстое”, — писал германский посол в Московии Даниил Принц. К этому иностранец добавлял: “Глаза у него постоянно бегают и все наблюдают самым тщательным образом”.
Глаза глазами, но как примирить толщину и сухопарость? Кому верить? Воеводе князю Ивану Катыреву-Ростовскому, передававшему впечатления своего отца, или немцу, лично встречавшемуся с царем?
Конечно, второму! И все же на кого, в конце концов, был похож Грозный?
С портретов, сделанных современниками, смотрит на нас характерное и благообразное лицо. На одном из них царь представлен в условной, иконописной манере. Другой более реалистичен. Это гравюра на дереве, где изображен царь-мирянин, улыбающийся, смотрящий даже чуть добродушно.
И есть еще один портрет. Правда, он фальшивый, ибо изображен на нем не Иван IV, а его отец, Василий III. Портрет сына просто скопирован с портрета отца.
Многое, что связано с именем царя, так и ушло вместе с ним в могилу…
И вот спустя много веков, во время реставрации Архангельского собора в Московском Кремле, были вскрыты древние погребения. Ученым предоставилась возможность изучить останки Грозного и его сыновей. Что расскажут они? Что подтвердят или опровергнут?
В гробнице сохранились куски истлевшей схимы — монашеской черной одежды, с нашитыми на нее крестами, изображениями голгофы и черепа со скрещенными костями. Эту одежду носили монахи, полностью отказавшиеся от всего мирского. Такова была воля царя — он надеялся, что монашеский сан спасет его от кары господней за земные грехи. В изголовье же стоял великолепный кубок венецианской работы.
Поначалу сперили о том, почему царь захоронен был в необычной позе: правая рука лежала на плече, а левая на груди? Но так похоронены и боярин Скопин-Шуйский, чья гробница расположена по соседству, и князь Дмитрий Пожарский, да и во многих древних погребениях встречали ту же картину. Очевидно, заметил Герасимов, это просто неизвестный нам обряд.
В последние годы жизни — а умер он пятидесяти четырех лет от роду, — высокий, хорошо сложенный и когда-то очень сильный, Иван прежде времени одряхлел. Вряд ли он уже тогда развлекался, как прежде, медвежьей охотой, вряд ли участвовал в боях.
И вряд ли он мог отвешивать поклоны, бить челом о землю, замаливая грехи своей бурной и невоздержанной жизни, как о нем писали. О постах, которым он будто бы предавался, тоже не может быть речи. Иван стал обрюзгшим и тучным, вероятно, страдал одышкой. Он не был ни задушен, ни отравлен, а умер от болезней. Некоторые историки считали его душевнобольным. “Не потому ли, — говорили они, — в пылу гнева и убил он своего сына?”
На костях оказались отложения солей, и притом столь сильные, какие не всегда встретишь у глубоких стариков, — а царю было не так уж много лет. Он страдал воспалением всех суставов. Это мешало ему двигаться, наклоняться, вставать на колени, причиняло сильную боль. Иван злоупотреблял едой и вином, а потому так рано состарился. Неподвижность привела к полноте, полнота — к одышке, болезни сердца и сосудов.
Тяжело больного Ивана, принявшего уже тогда монашеский сан, стали переодевать. А ему нужен был покой. Вот что можно предположить о причинах смерти Грозного.
Почему же так предполагают? Хрящи гортани сохранились, несмотря на их необычайную хрупкость, — из-за отложений извести. Значит, об удушении не может быть речи.
Химики нашли в костях Ивана много ртути, тогда как в останках Федора и Иоанна ее нет. Казалось бы, отравление? Но это следы мазей и лекарств, которыми царь пытался унять мучительную боль. История болезни запечатлена тоже в костях. И Герасимов не удивится, если историки найдут летописные свидетельства о тех недугах, которыми должен был страдать Грозный, судя по костным останкам.
Череп, правда, сильно пострадал — в гроб попали вешние воды, и выпавшие из них кристаллы кальция разрушили кости. Но реставрировать череп все же удалось.
Носовые кости длинные, тонкие, резко выступающие, грушевидное отверстие узкое, с острыми краями, с развитым подносовым шипом, направленным вниз. Вот почему и нос у Грозного был тонкий, асимметричный, горбатый, с низкими ноздрями и опущенным вниз концом (“протягновен и покляп…”).
Портрет поражает своей эмоциональной окраской. Кажется, что лицо застыло в брезгливой гримасе, а глаза смотрят холодно и свирепо. Но это выражение — не плод фантазии художника, не его восприятие и отношение к личности Грозного. Ведь перед нами документальный портрет, и все черты его строго определены сохранившимся черепом.
