Мир приключений, 1959 - [14]

Входя на веранду, он снял шляпу, очарование исчезло: незнакомец был лыс.

— Крэгс, — сухо сообщил он густым басом, протягивая Василию Ивановичу широкую, огрубелую ладонь. — Около недели назад я получил письмо от моего ученого друга, вашего соотечественника академика Андрюхина. Вам известно его имя? — Он строго взглянул на Василия Ивановича.

Тот несколько удивленно и в то же время почтительно наклонил голову. Академик Андрюхин был одним из тех людей, которыми гордилась его великая страна, и странно было бы не знать его.

— Мы переписывались и раньше, — продолжал Крэгс. — Я не собираюсь отнимать у вас время, вдаваясь в скучные для неспециалиста научные подробности, но мы оба занимаемся одной и той же отраслью науки. Ее называют кибернетикой. Стоим мы на крайних полюсах. Он идет от мысли, что человеку суждено жить на Земле еще многие сотни тысяч лет. Я убежден, что жизнь на Земле будет трагически прервана в ближайшие годы, быть может дни, и не скорблю об этом. Андрюхин добился невероятных результатов в борьбе со старостью. Более того, ему удалось, не понимаю как, вдвое и даже втрое продлить человеческую жизнь. Это весьма замечательно, только люди вряд ли воспользуются этими достижениями. Мои успехи гораздо скромнее. Убежденный, что человечество вырождается полностью, я совершенствовал свои электронные машины. Им я отдал всю жизнь. Мне удалось создать систему, при которой мои механизмы не только запоминают массу фактов, читают, пишут, переводят, делают любые вычисления, но и воспроизводят сами себя. Им не страшны ни радиация, ни болезни, ни адские температуры, ни взрывы самой необузданной силы. Они не боятся и старости. Они переживут всё. Я создаю новую расу, которая сохранит все лучшее, сделанное несовершенным человечеством… Но я хочу получить поддержку и советы великого ученого — вашего Андрюхина. Я надеюсь его убедить… Вдвоем мы совершим чудеса! Короче говоря, я хотел бы получить визу на въезд в Советский Союз. Вот письмо Андрюхина. Он, видимо, тоже интересуется моей работой и настоятельно приглашает меня приехать еще в этом месяце. Есть формальные трудности — я король Биссы. Мое королевство не признано вашей страной. У меня нет другого подданства. Но, конечно, я готов просить о визе по моему старому паспорту канадского гражданина, лишь бы скорее покончить со всей этой ерундой. Я хотел бы выехать в Советский Союз через неделю.

— Не знаю, — хмуро проговорил Василий Иванович. — Я не уполномочен решать такие вопросы. Свяжусь с нашим посольством в Австралии…

На темное лицо Крэгса легла тень.

— Я слышал, что консул возвращается в конце недели. Надеюсь, вы передадите письмо Андрюхина консулу. Я позвоню ему. Предупредите его кстати, — в голосе Крэгса послышалось торжество, — что остров Фароо-Маро вчера куплен мной и присоединен к королевству Бисса.

Василий Иванович молча поклонился.

Он следил за гостями, пока темно-оливковая сигара не тронулась в сторону центра, и снова занялся своей таблицей.

Через неделю король Биссы Крэгс и его премьер-министр Хеджес получили въездные визы и отбыли с неофициальным визитом в Советский Союз.

Глава пятая СТРАДАНИЯ Л. БУБЫРИНА

Я люблю зверье.

               Увидишь собачонку —

тут у булочной одна —

               сплошная плешь,

из себя

      и то готов достать печенку.

Мне не жалко, дорогая,

       ешь!

В. Маяковский

Приближался установленный срок решающего опыта с Деткой. Весь академический городок занимался подготовкой эксперимента.

Около массивного бетонного основания, которое под напором энергии необычайной силы дрожало, как кисея на ветру, дежурили круглые сутки сотрудники Института научной фантастики. Работники Института кибернетики во главе с профессором Ван Лан-ши вторые сутки не спали и не ели, занятые последними расчетами.

Между тем в городе Майске текла обычная жизнь.

Среди событий исключительных следовало, пожалуй, отметить лишь тот факт, что некий Леня Бубырин — Бубырь, как его прозвали одноклассники, — человек в общем веселый, сегодня выглядел крайне озабоченным и удрученным.

Ни мать, ни отец, ни тем более учителя не могли бы даже разобраться в причинах забот и скорби Бубыря, и, уж конечно, не стоило ждать от них сочувствия. Дело в том, что через два дня должна была состояться решающая игра между командой их дома № 18 и сборной Лесного проезда, а шайбы до сих пор не было!

То есть шайба еще не так давно была, и довольно хорошая. Ее вырезали из старой автомобильной шины. В то время как нижняя часть шайбы оставалась совершенно гладкой, верхнюю бороздили уже сильно сточенные от долгой езды, но еще вполне заметные, твердые, несгибаемые складки.

Ребята приспособились к этим особенностям и знали, когда какой стороной лучше ее кидать.

Немногие команды имели такую шайбу. Собственно говоря, она ничем не отличалась от настоящей. И Пашка Алеев, который добыл где-то кусок старой шины и сам вырезал эту замечательную шайбу, уверял, что шайба, которой играет первая команда непобедимого «Химика», будет даже малость полегче.

Ну, а теперь ни у команды П. Алеева, ни у команды Л. Бубырина шайбы не было. И виноват в этом был безусловно Бубырин, чего он и сам не отрицал.