Мир приключений, 1925 № 06 - [8]

На американские колонии Атлантиды, более непосредственно застигнутые планетарною катастрофою, ринулись орды людей, явившихся чрез Северный Материк, из отдаленной страны желтолицых…

В продолжении ряда веков, подавленное ужасом небесной мести, человечество думало лишь о том, как бы сохранить жизнь. Жертвоприношения подземным богам с их кровавым культом сменялись поклонением божествам света и жизни. Смутное, как бы полузабытое предание продолжало еще хранить в недрах вновь возникших религий следы древних солнечных культов. Исчез и самый язык атлантов, оставив лишь несколько слабых следов в речи народов, приходивших в соприкосновение с атлантами, в виде отпечатка и воспоминания об их погибшей державе, в форме имен некоторых божеств и названий рек и гор. Царство Красных людей миновало. Началось длительное средневековье, предшествовавшее тому периоду истории, который собирался постепенно озарить цивилизации Мексики, Перу, Египта, Халдеи, Индии, Греции.

На рубеже возникновения новых держав, последние люди века бронзы, остаток изо дня в день уменьшавшийся и распылявшийся, стали постепенно исчезать с лица земли. Только в преданиях и легендах о них сохранилось смутное воспоминание в виде таких имен, как некии, пирри, кабиры, дактили, означавших мастеров кузнечного дела, властителей подземных сокровищ.

«Эти предания, пишет Роазель в своей «Хронологии доисторических времен»[1]), всюду глубоко запали в памяти народной и передавались из поколения в поколение. Вое сходятся в признании того традиционного страха, который внушали эти таинственные ремесленники. Каждое новое поколение усугубляло подробности повествований предков и в конце концов о древних владыках Запада сохранились только рассказы, преисполненные чудес. Отзвуки этих воспоминаний слышатся в вере в гномов, хранителей подземных руд, в пузатых карликов, изображения которых сохранились на коссурских монетах и которых смешивали с малорослыми кабирами, часто изображаемыми со всеми аттрибутами кузнечного ремесла. По сообщениям многих писателей, последние, подобно циклопам, были помощниками, бога Вулкана и, низкорослые, и тучные принадлежали к тому-же племени, что корибосаты, куреты и дактили.

Совершенно заслоненные символами, в содержании священных книг сохранились еще некоторые следы учения атлантов… Впрочем, то что нам передали в этом отношении евреи, народы Америки, греки и римляне, не дает нам еще возможности восстановить с более или менее точною хронологиею сущность учения Посейдониды…

Пока племена новых народов блуждали по земле, перенося вместе со своими идолами из кости, дерева и глины, эту обобщенную, загадочную, освященную и завешенную предками традицию, последняя могла еще сохранить хоть сколько нибудь свою первоначальную чистоту. Однако с течением времени дикие орды остановились в своем движении и постепенно образовали мощные державы. Хижина превратилась в дворец, простой культ перешел в сложное религиозное учение, ритуал и золоченые одеяния которого совершенно заслонили смиренный и непритязательный сказ предания об Эдеме… Атлантида исчезла из памяти людей.

Наступили времена исторические.

ЛОВЕЦ ЖЕМЧУГА

Рассказ К. К. Серебрякова

I.

— Нет, это какая то злая ирония судьбы толкает меня изучать горячо любимые естественные науки и убеждаться с каждым днем, что я живу среди самой убогой природы Севера, что все богатства животного и растительного мира — где то там, далеко, далеко, в сказочных и недосягаемых странах тропического юга.

Студент Андрей Зубков со злобой захлопнул лежавший перед ним толстый том сочинения Келлера «Жизнь моря» и задумался.

Ему живо представились описанные на страницах книги картины лазурных берегов тропических морей, изумрудно-зеленые пучины океана, таящие бесчисленные сокровища морского дна. Леса гигантских водорослей, причудливые формы медуз, кораллов и полураскрытые створки морских раковин, полные жемчужин.

— Изучать все это, — думал он, — и жить среди серых и унылых мхов и лишайников родного края!

Насколько счастливее нас, естественников — горняки, находящие величайшие богатства руд, нефти и золота здесь же, у себя на родине.

— Подумаю, да перейду, кажется, в Горный Институт, — бормотал он, раздеваясь и укладываясь спать.

Но сон не приносил ему отдыха и успокоения. Его до утра мучили сны и видения — одно невероятней другого.

Ему снился знойный простор Индийского океана и сверкающие белым раскаленным песком берега Цейлона, голубые волны и белая пена, шум и брызги прибоя и залитый отвесными палящими лучами берег.

Он идет берегом моря и видит высовывающиеся из раскаленного песка белые от солнца кости людей. Это — кости ловцов жемчуга, которых жадность к богатству привела к гибели в волнах голубого залива Арино.

Вот он входит в живописный поселок шатров и шалашей, наскоро построенных из бамбуковых свай, накрытых пальмовыми листьями, рисовой соломой и пестрыми тканями. Это — временное становище ловцов жемчуга, собирающихся здесь ежегодно в сезон смены муссонов.

Он видит здесь купцов, всевозможных искателей приключений и просто воров. Кругом идет оживленная спекуляция на жемчужины, на чистое золото и в кредит. Акробаты, танцовщицы и фокусники увеселяют толпу.