Мир приключений, 1925 № 06 - [37]

>Дребезжащий дискантишка Фиркинса привлекал жалостливые улыбки пассажиров, а не их багаж.

Именно в виду этой законченности ему не везло ни в одной из тех профессий, за какие он брался. Для газетчика — голос его был невнятным и слабым, для чистильщика — у него не хватало навязчивости, сигарных окурков он собирал меньше, чем синяков от сильных соперников, он мог бы быть хорошим сандвичем[3]). (На это у него хватало ума и изобретательности), если бы не каминные щипцы, с трудом переносящие его с места на место.

Все исчерпано — перспектив никаких. Пустые карманы и желудок.

В пустой комнате дверной стук всегда отчетлив и ясен. Кто бы это мог быть? — Войдите.

Гость: — Все то же?

— Как видишь, на мели.

Гость: — Я придумал, ты будешь боксером.

— ???!!!

— Да, да, с помощью вот этой штуки. Ты будешь сыт, как пятнадцать иоркширских свиней.

Томми Беркс, приятель Уильяма, осторожно — опустился на трехногий стул и, положив перед Фиркинсом какой-то желтый пакет, сказал:

— Вот, потолкуем поподробней.

Глава 2-я Мясной бокс

Если солнце падает отвесно на горизонтальную поверхность, она нагревается, если поверхность из асфальта— раскаляется, если к тому же она поднята на семнадцать этажей ближе к солнцу — она пылает, — так думают посетители летнего спортивного Клуба Торговцев Мясников, на крыше небоскреба акционерного о-ва Спирль Уайт.

Крыша походит на огромную печь, где жарятся большие свиные туши, с той только разницей, что туши не подвешены за задние ноги, а имеют относительную свободу движений; относительную потому, что* очередное боксерское состязание собрало плотную толпу мясников, облепившую место схватки и, тяжело отдуваясь, переступающую сапогами, размерами немного менее ящиков от пианино.

Мягкий асфальт теснился, принимая в себя партию за партией каблучные автографы, в каждом из которых мог бы спрятаться сынишка, закрывшись сверху отцовским картузом.

Идет четвертая схватка Джона Гулл, своим тяжелым кулачищем — гидравлическим прессом, — щелкающего как кедровые орехи колючие подбородки своих противников, падающих с грохотом солидных шкафов.

Джон Гулл так крепко держится на широко расставленных ногах, словно победы не принсят ему ни малейшего утомления. Остается один противник — Дик Портер.

— Ну, Дик, вылезай!

— Торопись, старуха!

— Устрой из Гулла отбивную котлету.

— Чорта с два, как бы вам не пришлось собирать в мешок диковские кости.

— Чем орать, вали-ка за мешком.

— Лезь, лезь, Дик.

Дик давно уже лез по плотному складу человеческих окороков, грудин и шей.

Джон встретил его насмешкой: — Завтра выпьем на твоих поминках, мать-то у тебя есть?

— Есть, все есть, и вот это есть, — и Дик поднес трехугольный кулак к пористому носу Гулла.

Сторонники Дика:

— Гы, гы, гы…

Свисток рефери прервал гыгыканье..

Первый ловкий удар Дика возобновил смешки. Гулл ответил ударом в правую часть живота. Дик закачался, но устоял: второй удар качнул его сильнее, но не помешал ему сделать быстрый выпад сбоку в предсердие. Гулла, отчего у того зло помутнели глаза и подтянулась нижняя губа, Гулл решил не затягивать схватки и, рассекая рукой воздух, отчетливо шлепнул Дика по левой височной кости. Дик вывалил на минуту язык и плохо упакованным свертком грохнулся на площадку.

Пока рефери безнадежно отсчитывал секунды, Гулл, как громадный зверь, ходил внутри натянутого квадрата и вызывал новую добычу.

— А ну, кто еще? — гудел Гулл.

— Я! — выкрикнуло дискантом из-за широких спин и вьюном вылез на площадку тщедушный Фиркинс.

Презрительный раскатистый хохотне прекращался несколько минут. Гулл развеселился, присел на канат и, подражая Фиркинсу, птичьим голосом пропищал: захватил ли ты соску, малец?

Фиркинс оставался серьезным, он сбросил жидкий пиджачишка, упавший рядом с грудой одежды Гулда, и долге и старательно одевал перчатки.

— Щенок, перчатку не поднимешь, покопайся, покопайся!

Из всей толпы один Фиркинс и era приятель Томми Беркс знали, почему нужно копаться с перчатками.

— Начнем, — пропищал Фиркинс.

Рефери подошел к Гуллу и шепнул:

— Не калечь мальчишку.

Схватка началась, если только это можно назвать схваткой. Только что успел Гулл шутливо смазать по губам противника, как Фиркинс взмахнул тощей рукою и коротко ударил по челюсти Гулла. Челюсть захлопнулась, как пустой сундук, и Гулл рухнул замертво.

Великий Гулл!

Глава 3-я Фиркинс на облаках

«Сегодня………..дря…….года

В клубе Лордов

УИЛЬЯМ ФИРКИНС.

Начало в 4 часа дня».

Таймс 13……….. «Новая победа

молодого Уильяма Фиркинса была так же загадочна, как и все его предыдущие. Его партнеры не один год носили звание чемпионов…

Его приемы показывают отсутствие какой-либо серьезной школы, тем не менее его прямые удары сокрушительны для всех противников. Вокруг имени Уильяма Фиркинса создалась легенда. Недавно появившийся на арене, слабый на вид (легковес 48 килограмм), он не имел еще ни одного поражения… Как известно, приз «Золотого Орла» достался ему же»…

Традиционный лондонский туман отсыревшим. одеялом кутал человеческие плечи, крупы лошадей, автомобильные шины и изваяние полисмена на углу Реджент-Стрит.

Британские носы с усами внизу и британские усы с носами наверху; оторвавшиеся от арифмометров стеклянные глаза, другие — веселые, легко забывшие алфавит пишущих машин; полкилограмма румян, положенных на плоскостях впалых щек; острые и тупые ботинки; цепочки на животах, — все это непрерывно двигалось по двум сторонам тротуаров.