Мир приключений, 1925 № 02 - [39]

— Нельзя же, чтобы все добро делал один ты, — торопливо промолвила его супруга. — Несправедливо. Я должна помочь.

М-р Биллинг шумно раскурил трубку и, пойдя на задний двор, присел, чтобы обдумать создавшееся положение. Прежде всего у него явилась нехорошая догадка, что жена намерена делать добро в своих личных целях.

С течением времени его подозрения возросли. Повидимому, все добрые деяния мистрис Биллинг сводились к гостеприимству. Правда, один раз она угостила чаем м-ра Пэрнипа и одну из дам комитета, но это только еще больше затягивало его узы. А в числе прочих посетителей была его свояченица, которой он терпеть не мог, и некоторые из самых дрянных уличных детей.

— Своенравны немного, — говорила мистрис Биллинг: — ну, ведь, все дети таковы. А я должна облегчить труд матерей.

— Да и детей любишь, — заметил супруг, стараясь оставаться добродушным.

Было какое-то однообразие в новой жизни и в сопровождавших ее добрых делах, однообразие тошнотворное, в особенности для человека с горячим темпераментом. И вся улица, вместо того, чтобы воздать ему должную хвалу, приписывала перемену в его поведении так называемому «беспорядку на чердаке».

7.

Как-то вечером он пришел домой не в духе, но повеселел, остановившись в корридоре и вдохнув несшиеся из кухни вкусные ароматы. Мистрис Биллинг, проявляя некоторую нервность, довольно непонятную в виду превосходного качества ожидаемого ужина, налила ему стакан пива и сделала лестное замечание по поводу его наружности.

— В чем дело? — осведомился он.

— Так. Я ничего, — ответила жена с трепетом в голосе. Как находишь этот пуддинг? Я думаю готовить тебе его по средам.

М-р Биллинг положил нож и вилку и внимательно посмотрел на жену. Потом, быстро отодвинул стул, превратился в воплощение сумрачного гнева и простер руку в знак молчания.

— Что это та-ко-е? — опросил он, — Кошка?

Мистрис Биллинг не ответила. Протяжный, тонкий писк раздался в квартире, и супруг вскочил с места. Писк становился капризнее и громче.

— Что это, говорят тебе?

— Это… маленький Чарли… от Смитов… — промолвила, заикаясь, жена.

— В моей — в моей спальне? — воскликнул мистер Биллинг, не веря своим ушам. — Что он там делает?

— Я взяла его на ночь, — поспешила разъяснить жена. — Бедная, другие дети лежат больные, ей так тяжело эти дни, она и говорит, что если я возьму Чарли на несколько… на одну ночь, то ей можно будет хоть выспаться.

М-р Биллинг даже поперхнулся.

— А мне где-же спать? — заорал он. — Выкинь его прочь сейчас-же! Слышишь?

Но его слова раздались в пустой комнате, так как жена поспешила наверх, чтобы успокоить м-ра Смита ритмическим и однообразным похлопыванием по спине. Кроме того, она затянула песенку тонким и не слишком приятным голосом. Мистер Биллинг, оканчивая ужин в негодующем молчании, мрачно заявил себе, что «с него уже как будто довольно».

Вечер он провел в Чарльтонском трактире и, вернувшись поздно, медленной и тяжкой поступью подошел к постели. При свете свечи под абажуром он разглядел маленького, непривлекательного по внешности младенца, крепко спавшего на двух сдвинутых стульях рядом с кроватью.

— Тс! — произнесла его жена пронзительным шопотом. — Он только-что угомонился.

— Что-же, по твоему мне в своей спальне и рта нельзя открыть? — громко вопросил негодующий супруг.

— Тс! — повторила жена.

Но было уже поздно. Мистер Смит открыл сначала один глаз, потом другой и в конце концов разинул рот. Визг был пронзительный.

— Тс! тс! — повторила мистрис Биллинг, когда ее муж со своей стороны тоже начал шуметь. — А то ты совсем разбудишь его.

— Совсем? — повторил тот, оторопев. — Совсем? Да разве он во сне этак орет?

И, замолчав, он постарался раздеться без малейшего шороха, забрался под одеяло и улегся, удивляясь своему самообладанию. Обыкновенно он спал крепко, но в течение этой ночи ему пришлось проснуться не меньше шести раз, когда мистрис Биллинг вскакивала с постели, подвергая своего супруга опасности простудиться, и начинала расхаживать по комнате с ребенком на руках. Поутру он встал и принялся одеваться в зловещем молчании.

— Надеюсь, он не мешал тебе? — участливо спросила жена.

— Кончено! — ответил м-р Биллинг. — Все вверх дном перевернули! С тех пор, как я записался у Пэрнипа, каждому охота притеснять меня. Ну, да теперь я решил себе вернуть свои права. Несколько недель тому назад ты и во сне не смела видеть, что со мной можно так обращаться.

— Ах, Джо! — умоляюще промолвила его жена. — А все, ведь, были так счастливы!

— Кроме только меня! — возразил Джо Биллинг. — Ступай-ка в кухню и приготовь мне завтракать. Мне надо спешить, чтобы захватить м-ра Билля Риккетса, когда он пойдет на работу. И знай, что если к моему возвращению этот паровой свисток не будет убран, тебе не поздоровится!

8.

Он вышел из дома, высоко подняв голову, и глаза его горели воинственным огнем. На углу он встретил м-ра Риккетса и искренно огорчил этого джентльмена подношением, которое осталось ему памятным на всю жизнь. Вся улица Элк-Стрит была взволнована известием, что м-ра Биллинга опять «прорвало», и строились мрачные предположения о грядущих вечером событиях. Взоры жителей с любопытством следили за ним, когда он возвращался домой с работы, а немного времени спустя всем стало известно, что он уже вышел и с непоколебимым рвением выплачивает старые долги.