– Через час.
– Есть через час!..
Снова щелкнул переключатель, и все стихло. Быков поднял глаза и увидел, что Краюхин с силой трет ладонями лицо.
– Так, – проговорил он спокойно, заметив, что Быков смотрит на него. – Вот ведь тупица! Как об стену горох… Прошу прощения, товарищ Быков. На чем мы… Да-да… Еще раз прошу прощения. Так вот, разговор у нас с вами будет серьезный, а времени маловато. Совсем нет времени. Приступим к делу… Прежде всего я хотел бы поближе познакомиться с вами. Расскажите о себе.
– Что именно? – спросил Быков.
– Прежде всего биографию.
– Биографию? – Инженер подумал. – У меня очень простая биография. Родился в 19.. году в семье водника, под Горьким. Отец умер рано, мне еще трех лет не было. Воспитывался и учился в школе-интернате до пятнадцати лет. Потом четыре года работал помощником моториста и мотористом реактивных глиссеров-амфибий на Волге. Хоккеист. В составе сборной «Волга» участвовал в двух олимпиадах. Поступил в высшее техническое училище наземного транспорта. Это бывшая школа автобронетанковых войск. («Зачем так много говорю?» – кольнула неприятная мысль.) Окончил по отделению экспедиционного реакторного транспорта. Ну… послали в горы, в район Тянь-Шаня… Потом в пески, в Гоби… Там и служил. Там вступил в партию. Что еще? Вот и все.
– Да, биография простая, – согласился Краюхин. – Значит, вам сейчас тридцать три?
– Через месяц исполнится тридцать четыре.
– И не женаты, конечно?
Такой выпад со стороны начальника показался Быкову довольно бестактным. Инженер не любил намеков на свою наружность, и это «конечно» покоробило его. Кроме того, ему казалось, что и лицо самого Краюхина тоже далеко не соответствует принятым идеалам мужской красоты. Он даже хотел было сказать об этом, но решил промолчать. Во всяком случае, внешность вряд ли может иметь для Краюхина решающее значение, а Быкову известна по крайней мере одна женщина, для которой обожженное солнцем лицо, туфлеобразный нос и рыжие жесткие волосы не играют решающей роли.
– Я хочу сказать, – продолжал Краюхин, – что еще полгода назад вы, кажется, были холостяком.
– Да, – сухо ответил Быков, – я и сейчас холостяк. Пока…
Он вдруг понял, что Краюхин знает о нем многое и задает вопросы не потому, что интересуется ответами, а чтобы составить «личное впечатление» или с какой-то другой неясной целью. Это было неприятно, и Быков насторожился.
– Пока я холостяк, – повторил он.
– Следовательно, – сказал Краюхин, – близких родственников у вас нет?
– Следовательно, нет.
– И вы, так сказать, совершенно одиноки и независимы…
– Да, одинок. Пока одинок.
– Где, вы говорите, служили в последнее время?
– В Гоби…
– Давно?
– Три года…
– Три года! Все время в пустыне?
– Да. Конечно, были небольшие перерывы. Командировки, курсы… Но в основном в пустыне.
– Не надоело?
Быков подумал.
– Сначала было тяжело, – проговорил он осторожно. – Потом привык. Конечно, служить там нелегко. – Он вспомнил огненное небо и черные океаны песка. – Но ведь и пустыню можно полюбить…
– Вот как? – сказал Краюхин. – Полюбить пустыню? И вы любите?
– Привык, конечно.
– Ваша последняя должность?
– Начальник колонны атомных транспортеров-вездеходов гобийской экспедиционной базы.
– Следовательно, машины хорошо знаете?
– Смотря какие…
– Вот хотя бы эти ваши атомные вездеходы.
Вопрос показался Быкову праздным, и он промолчал.
– Скажите, это вы в прошлом году руководили спасением экспедиции Дауге?
– Я.
– Молодец, отлично справились! Без вас они бы погибли.
Быков пожал плечами:
– Для нас это был довольно обычный марш-бросок, только и всего.
Глаза Краюхина сузились.
– Но ведь и ваши люди пострадали, если мне память не изменяет.
Быков покраснел – при цвете его лица это выглядело устрашающе – и сказал со злостью:
– Была черная буря! Я не хвастаюсь, товарищ Краюхин. Марши под музыку бывают только в Москве на парадах. А в песках это сложнее.
Ему было неловко и досадно. Краюхин с неопределенной усмешкой разглядывал его.
– Так-так… Сложнее… Три года в песках. Это немало. Это хорошо. Скажите, товарищ Быков, вы чем-либо, помимо службы, увлекаетесь?
Быков озадаченно посмотрел на него:
– В каком смысле?
– Чем вы занимаетесь во внеслужебное время?
– Гм… Читаю, конечно. Играю в шахматы.
– Ведь у вас, кажется, кое-какие работы есть?
– Есть.
– Много?
– Нет, не много. Две статьи в журнале «Гусеничный транспорт».
– О чем писали?
– Ремонт моторных реакторов в полевых условиях. Личный опыт.
– Ремонт моторных реакторов… Очень интересно. Кстати, кроме хоккея, чем в спорте интересуетесь?
– Самбист… Инструктор.
– Это хорошо. Так. А астрономией вы никогда не интересовались?
Быкову показалось, что Краюхин издевается над ним. Он ответил:
– Нет, астрономией не интересовался.
– Жаль!
– Возможно…
– Дело в том, Алексей Петрович, что ваша работа у нас будет до известной степени, так сказать, связана с этой наукой.
Инженер нахмурился:
– Простите, не совсем понимаю…
– Что вам сказали, когда откомандировали к нам?
– Сказали, что направляют для переговоров об участии в научной экспедиции. Временно…
– В какой экспедиции, не говорили?
– Куда-то в пустыни на поиски редких руд.
