Мир перевернулся - [27]

– Машинки Робби? – Том наклонился и поднял старый, помятый трактор. – Знакомая игрушка.

– Может быть, дядя Робби подарит его своей племяннице или племяннику, – сказала она, опять поймав себя на том, что не знает, плакать ей или смеяться.

– Конечно, мама, – сказал Том, – все это довольно необычно. Но подумай, как Робби потом будет интересно.

– Что хочешь? – спросила она, когда чайник закипел.

Том знал, что у нее широкий выбор: три вида обычного чая – все без кофеина, травяные чаи, фруктовые, кофе также без кофеина…

Но Ева подвинула стул, чтобы добраться до верхней полки в навесном шкафчике, и достала оттуда помятую старую жестяную банку от печенья. Теперь Том понял, как мама взволнована. Это был неприкосновенный запас, который использовался только в особых случаях. Все еще стоя на стуле, она открыла пакет из фольги и с закрытыми глазами глубоко вдохнула пьянящий аромат.

– Изумительно, – сказала Ева. – Мне уже лучше.

Тому стало интересно, хранит ли она до сих пор остальные свои запасы для непредвиденных случаев. В этот момент Ева слезла со стула и протянула ему банку.

– Бери. Я чувствую, что сегодня мне без этого не обойтись.

Том заглянул в банку и увидел шесть тонких, как карандаш, чуть больше трех сантиметров в длину, косяков.

– Стопроцентная натуральная травка, – сообщила Ева. – Абсолютно без никотина, растет в теплице в Брайтоне. Очень помогает, если надо сбросить камень с души. – Вынимая одну сигарету из коробки, она добавила: – Я говорю, как торговец наркотиками. Но ты же знаешь, я редко смолю.

– Ты – старая хиппи, – сказал сын.

– Вот уж спасибо!

Они уселись за стол в неубранной лондонской квартире, которую Том до сих пор считал своим домом, налили себе кофе, закурили марихуану и, выпуская в потолок сладкий дым, еще немного поболтали.

– Думаешь, семья Дипы спокойно отнесется к вашей свадьбе? – спросила Ева сына.

– Время покажет.

– Что она изучает? – поинтересовалась Ева, почувствовав стыд, что никак не может вспомнить.

– Медицину. Дипа на втором курсе.

– В таком случае сомневаюсь, что первым словом, которое она услышит от родителей, будет «поздравляем».

– Но ведь мы собираемся пожениться. Мне кажется, им это понравится.

– Или не понравится. Кто знает? Вы еще очень молоды.

– Тебе ведь было столько же лет, когда ты выходила замуж, – напомнил ей Том без всякой на то нужды.

– Да. – Ева вдохнула слишком много дыма и едва не закашлялась. – Именно поэтому я и беспокоюсь о тебе. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Двадцать лет – возраст неопытности, особенно в наше время. Однако мы все постараемся вам помочь.

Ее руки обхватили чашку с кофе. Том подумал, что у нее прекрасные руки, маленькие, теплые, умелые, с коротко подстриженными ногтями, иногда не совсем чистые. Она постоянно носила два тяжелых серебряных кольца, а на безымянном пальце – небольшой изумруд на изящном платиновом ободке. Несмотря на работу в саду, прикосновения ее рук всегда были мягкими благодаря некоему еженедельному ритуалу, включающему в себя оливковое масло, соль и митенки.

– Где сейчас Деннис? – Ева позволяла сыновьям общаться с отцом, предпочитая не интересоваться, как именно это происходит.

– Думаю, все еще в Чикаго. Папа сообщил бы нам, если бы произошли какие-то перемены.

Она решительно погасила окурок в бронзовой пепельнице, которую поставила на стол, отчего зазвенели браслеты на руке.

– Дипа мне кажется хорошей девочкой, Том, – сказала Ева. – Все может получиться очень неплохо. Но пообещай, что ты сделаешь все возможное, чтобы стать настоящим отцом вашему малышу. Потому что любой ребенок заслуживает двух хороших родителей, даже если они уже не вместе.

– Обещаю, – ответил Том и крепко сжал ее руку, чему Ева очень удивилась. – Спасибо, мама.

Как только он ушел, Ева открыла окна и дверь, чтобы проветрить кухню, потом села за стол и опять открыла заветную коробку.

Ей очень хотелось покурить еще, потому что исключительных случаев набралось целых четыре: Джозеф женится, Том женится, мало того, у него будет ребенок. Перспектива стать бабушкой всего через два с половиной года после рождения четвертого ребенка пугала ее. И четвертый исключительный случай – Деннис. Господи, опять встреча с бывшим мужем и, возможно, с его семьей.

Глава 10

Вся лондонская родня Евы была приглашена на ленч к ней домой, чтобы познакомиться с Дипой, поговорить о детях и отпраздновать встречу.

Итак, собирались приехать все ее дети, старшие – со своими подружками, еще, конечно, Джен и Райан. Их сыновья, Терри и Джон, тоже были приглашены, но, как заметила Джен: «Воскресенье… Думаю, это тот день, когда они воруют сидр из магазина, поджигают машины и балуются наркотиками».

Ха-ха.

Двое других гостей уже прибыли. Гарри, семейный парикмахер, – манерный, перекрашенный, слишком театральный, походивший на итальянца, – всегда был очень добр к Еве и ее сыновьям с тех пор, как она переехала в Хэкни, и из простого друга стал детям кем-то вроде дяди. Пришел и Нильс.

Для всех, кроме Джен и чересчур подозрительной Анны, он был ветеринаром и «новым» другом. Однако Ева заметила в глазах присутствующих слишком заинтересованный блеск, когда она провела его в шумную, забитую людьми кухню и представила.