Мир перевернулся - [19]

Некоторое время они сидели молча, уютно устроившись рядышком на диване.

– Может, ему не нравилось, что ты не хочешь выходить за него замуж? – предположила Джен.

– Я просто не хочу повторять то, на чем обожглась. Жуть. Не хочу снова становиться женой. У меня это уже было. С фатой и всем прочим.

– А ты не путаешь понятие «замужем» с понятием «замужем за Деннисом»?

Ева усмехнулась.

– Ну спасибо. Я ведь тоже замужем, – напомнила Джен. – И что? Неужели и я, по-твоему, всего лишь коврик у двери?

– Кстати, почему вы поженились?

– А ты разве при сем не присутствовала? – спросила Джен. – Догадаться нетрудно. Захотелось устроить вечеринку и сообщить всем, как мы любим друг друга. И надо тебе сказать, кольцо на пальце и бумажка помогают. Помогают держаться вместе.

– Неужели после брака между вами ничто не изменилось?

– Почти ничто.

– Значит, что-то все-таки изменилось?

– Мои родители стали относиться к Райану значительно лучше. Приняли его окончательно. Разве это плохо? Ну, и мы стали больше спорить из-за домашнего хозяйства. А в остальном все осталось по-прежнему.

– Хм…

– Я умираю от голода.

Они стали смеяться как сумасшедшие.

– Боже, как трогательно! Если сейчас сюда зайдет Анна и увидит нас в таком виде… она меня убьет.

– А что тут плохого? Все естественно! – Джен сделала последнюю затяжку. – Неплохо. Дашь ей попробовать. Может, немного расслабится. Для пятилетней девочки твоя Анна уж больно скованная.

– Замолкни! – Ева ткнула подругу локтем под ребра.

Так они и расстались. Со слезами. Маленький фургончик увез вещи Джозефа. Ева пребывала в отчаянии. Он пребывал в отчаянии. Дети тоже.

Денни заявил матери, что с ней, наверное, не все в порядке. Том расплакался. Анне потребовалось несколько недель, чтобы осознать: папа здесь больше не живет. Когда он приехал за ней в первый раз, чтобы взять с собой на выходные в Манчестер, она устроила настоящий рев, не желая оставлять мамочку, не желая с ней впервые в жизни расставаться. Одной было невыносимо. В ту первую субботу Ева ушла гулять и принесла с прогулки двух котят.

Попытки примирения были, однако долговременных результатов не давали. В последний раз они договорились о том, что Джозеф приедет на рождественские праздники и проведет в доме три дня. Ради Анны. Вино, свечи, восторг девочки… Слезы, ностальгия и секс в ванне с плещущейся через край водой, среди прыгающих по волнам резиновых уточек и лодочек… Несколько часов они чувствовали себя счастливыми.

Но к тому времени Джозеф уже встречался с кем-то и из Лондона уехал насовсем, а она… она не хотела рисковать покоем детей ради «отношений».

– Все слишком сложно. Я сам не знаю, чего хочу, и ты тоже, – сказал Джозеф, поглаживая ее по волосам, перед тем как поцеловать в щеку и отправиться спать на диван.

Результатом этого рождественского всплеска эмоций стало то, что она забеременела. Отвратительная шутка, да? Еве уже было тридцать девять, и в таком возрасте женщине трудно ожидать от своего тела особых сюрпризов, так что прошло пятнадцать недель, прежде чем она, окончательно во всем убедившись, донесла новость до Джозефа. Он сам предложил приехать, и они провели долгий, невероятно тягостный уик-энд, обговаривая все условия. В глубине души она надеялась, что ребенок вернет их к тому времени, когда все было в полном порядке. Увы, как выяснилось, Джозеф оказался не готов бросить работу и расстаться с Манчестером.

– Так, как было, уже не будет. Если мы меняемся, это не означает, что мы меняемся в худшую сторону, – уверял ее он.

Последнее предложение прозвучало уже по телефону, поздно вечером, со слезами, но Ева отвергла и его, заявив, что все кончено, что она не пойдет на уступки даже ради будущего ребенка.

– Я не буду тебя больше просить! – закричал он в трубку. – Ты сделала все, чтобы оттолкнуть меня от вас. Ты никогда не хотела выходить за меня замуж, не хотела, чтобы я был рядом. Наверное, предпочитаешь такую жизнь, в одиночестве. С детьми. Ты никогда об этом не думала?

Она была настолько убита горем, что ничего не ответила.

– Это твой последний шанс, – предупредил, всхлипывая, едва не плача, Джозеф. – Захочешь, чтобы я вернулся, попросишь сама.

Глава 7

Наступил понедельник. Едва приоткрыв дверь кабинета, Ева грустно улыбнулась – стопка папок по-прежнему лежала на столе, там, где она их оставила, уходя с работы в пятницу. Феи-делопроизводители, если они и существовали, так и не пришли ей на помощь.

Зато на столе сиял квадратик солнечного света, и в комнате пахло гиацинтами, которые успели распуститься на подоконнике и теперь, испытывая жажду, печально клонили головки книзу. Было начало апреля, о чем напоминали и полоски грязи у Евы под ногтями – она провела выходные, роясь в земле, избавляясь от сорняков, высаживая саженцы и пестуя рассаду. В саду раскрылись нарциссы, тут и там расцвели тюльпаны, а по листочкам салата уже вовсю ползали улитки.

Ну да ладно, всему свое время. Сейчас она пришла на работу, и ей еще предстояло разобраться с кипой бумаг высотой в два фута. Но прежде – полить цветы, наполнить чайник и проконсультироваться с Лизой и Джесси насчет ленча.