Мир обретённый - [16]
— Я прошёл обратно по рельсам. Смотрел так, что глаза чуть не вылезли. И ничего не увидел.
— А на вершину холма ты поднимался?
— Ничего себе! — сказал Милос. — Это же куда больше мили!
— Ах, прошу прощения, — сказала Алли. — Трудновато прикидывать расстояние, когда привязан к голове паровоза.
Милос вновь пошёл назад по рельсам, и когда колея начала взбираться по склону холма, он продолжал идти до самой вершины. Оттуда перед ним предстали поезд и вся прилегающая территория. Справа от полотна лежало небольшое живомирное озеро, а на его противоположном берегу красовалось мёртвое пятно размером с дом. Только кто-то, имеющий широкий обзор с передка поезда, мог бы увидеть всё это, когда состав спускался по склону. На мёртвом пятне ничего не было — лишь квадрат каменной кладки да несколько ступенек, ведущих в никуда. Фундамент здания.
Ничего необычного — в Междумир постоянно переходили отдельные фрагменты живого мира, но с этой картиной было что-то очень не так. Фундаменты не переходят. Переходят целые здания.
Наконец-то он понял, что увидела Алли — и что это значило для всех них.
Милос стремглав помчался к поезду; память сердца неистово билась в его груди — не от нагрузки, а от волнения. И от страха — чего он ещё не был готов признать. Когда он добрался до поезда, другие сразу поняли, что что-то случилось. То ли по глазам догадались, то ли его послесвечение стало бледнее, и не только бледнее, но даже как-то позеленело.
Милос пробрался сквозь толпу прыгающих, бегающих, играющих детишек, и нашёл Спидо. Тот как раз собирался отправиться в следующую экспедицию.
— Мне нужно пятьдесят наших самых сильных послесветов, — выдохнул Милос.
— Зачем? — спросил Спидо.
Милос не удостоил его ответом.
— Собери их и пусть встретят меня у церкви.
По тому, как Милос появился у церкви с огромной (слишком огромной по мнению Алли) группой послесветов, Алли поняла, что он, наконец, до всего додумался.
— Я же говорила — ты сам увидишь, — сказала она, стараясь не выдать своего волнения. — Всего-то и нужно было, что немного более широкая перспектива.
Милос метнул в неё взгляд, причем не очень-то добрый.
— Ничего не понимаю, — промолвил Спидо. — Все эти ребята — они что, для моей экспедиции?
— Не будет никакой экспедиции, — сказал Милос. — Загляни-ка под церковь и скажи, что ты там видишь.
Спидо неохотно присел на корточки, пригнул голову, заглянул...
— Вижу пол церкви... а под ним — рельсы.
— Именно, — подтвердил Милос. — Церковь стоит на рельсах.
— И что с того? — не понимал Спидо. — Она ведь всё так же на нашем пути.
Милос снова бросил на Алли злой взгляд, затем вернулся к разговору со Спидо.
— С каких это пор здания стали переходить без фундамента? — задал он вопрос. Спидо мог только что-то невнятно пролопотать. — Ответ — ни с каких. И это не перешло. — Милос указал на ту сторону озера. — Фундамент — там, на той стороне.
— Значит... если церковь перешла... — дрожащим голосом промолвил Спидо, — ...как она попала поперёк нашей колеи? — По тону, каким он задал свой вопрос, было ясно, что Спидо боится услышать ответ.
— Кто-то её сюда передвинул, — разъяснил Милос. — Кто-то поднял её, пронёс вокруг озера и поставил поперёк пути.
— Золотую звезду нашему Милосу! — прокомментировала Алли.
Милос, склонный во всём обвинять вестника, в ярости налетел на неё:
— А ну заткнись, не то найду кусок липкой ленты и заклею тебе пасть!
На что Алли спокойно возразила:
— Не найдёшь. Липкая лента никогда не переходит.
И это была правда. В Междумир обычно переходят вещи любимые, а кто же любит липкую ленту? От неё только одни неудобства и неприятности.
— Если её один раз передвинули, — сказал Милос Спидо, — то её можно передвинуть ещё раз.
— Ты что, хочешь, чтобы мы отнесли её обратно? — спросил Спидо.
Алли испустила смешок, от которого Милос пришёл в ещё большее раздражение.
— На кой нам переносить её обратно! Просто уберём с колеи! Усёк?
— А! — сказал Спидо таким тоном, будто на него снизошло великое откровение. — Усёк!
Милос выстроил послесветов с одной стороны церкви. Затем по его команде они начали толкать и отпускать зданьице, толкать и отпускать, и так снова и снова, пока церквушка не принялась раскачиваться туда-сюда. Она была, видно, такой тяжёлой, что даже пятидесяти сильным послесветам понадобилась чуть ли не целая вечность, чтобы набрать инерцию.
Высоко вверху, словно стрелка метронома, ходила туда-сюда колокольня, прочерчивая всё более и более широкую дугу на фоне небосвода. К этому времени играющая ребятня подтянулась сюда же, чтобы посмотреть, что тут творится. Лосяра с Хомяком наблюдали за всем, будто это было их любимое телешоу, Джил, скрестившая на груди руки, старательно изображала полное отсутствие интереса, Джикс созерцал происходящее с непроницаемым лицом, не выказывая никаких чувств.
Возбуждение собравшихся нарастало по мере того, как церквушка всё больше и больше раскачивалась на рельсах; и вот наконец равновесие было нарушено, и зданьице опрокинулось набок и осталось лежать целёхоньким на земле поблизости от поезда. И поскольку по сторонам колеи не было мёртвого пятна, церковь начала медленно уходить под почву.
Мир без голода и болезней, мир, в котором не существует ни войн, ни нищеты. Даже смерть отступила от человечества, а люди получили возможность омоложения, и быстрого восстановления от ужасных травм, в прежние века не совместимых с жизнью. Лишь особая каста – жнецы – имеют право отнимать жизни, чтобы держать под контролем численность населения.Подростки Ситра и Роуэн избраны в качестве подмастерьев жнеца, хотя вовсе не желают этим заниматься. За один лишь год им предстоит овладеть «искусством» изъятия жизни.
Калифорния охвачена засухой. Теперь каждый гражданин обязан строго соблюдать определенные правила: отказаться от поливки газона, от наполнения бассейна, ограничить время принятия душа. День за днем, снова и снова. До тех пор, в кранах не останется ни капли влаги. И тихая улочка в пригороде, где Алисса живет со своими родителями и младшим братом, превращается в зону отчаяния. Соседи, прежде едва кивавшие друг другу, вынуждены как-то договариваться перед лицом общей беды. Родители Алиссы, отправившиеся на поиски воды, не вернулись домой, и девушка-подросток вынуждена взять ответственность за свою жизнь и жизнь малолетнего брата в свои руки. Либо они найдут воду, либо погибнут. И помощи ждать неоткуда…
Родители 16-летнего Коннора решили отказаться от него, потому что его непростой характер доставлял им слишком много неприятностей. У 15-летней Рисы родителей нет, она живёт в интернате, и чиновники пришли к выводу, что на дальнейшее содержание Рисы у них просто нет средств. 13-летний Лев всегда знал, что однажды покинет свою семью и, как предполагает его религия, пожертвует собой ради других. Теперь, согласно законам их общества, Коннор, Риса и Лев должны отправиться в заготовительный лагерь и быть разобранными на донорские органы.
В мире идет великий Праздник. Празднуют боги — «вещества». Хиро, Коко, Мэри-Джейн и прочие. Они спускаются вниз, на землю, чтобы соблазнять людей. Но они не могут спуститься по собственной инициативе — люди должны их призвать. И люди призывают. А потом не могут вырваться из удушливых объятий «богов». На удочку Рокси (оксиконтина, сильнейшего анальгетика, вызывающего страшную зависимость) попался хороший мальчик Айзек. Его сестра Айви, страдающая от синдрома дефицита внимания, сидит на аддералле. Как брат с сестрой борются с «богами», кто выигрывает, а кто проигрывает в этой битве, как «боги», которые на самом деле демоны, очаровывают человечество и ведут его к гибели — вот о чем эта книга. Нил Шустерман и его сын Джаррод подняли тему опиоидов в США.
В мире, где побеждены болезни, войны и преступность, единственный способ умереть — это подвергнуться «прополке» от руки профессионального убийцы — серпа. Двое подростков, Цитра и Роуэн, становятся учениками серпа и, несмотря на полное нежелание заниматься подобным ремеслом, вынуждены учиться искусству убивать, ибо эта работа необходима для общества. Но серпом может стать только один из них. Интриги внутри насквозь коррумпированного Ордена серпов приводят к тому, что Цитра и Роуэн должны соревноваться друг с другом за право вступить в Орден.
Родители шестнадцатилетнего Коннора решили отказаться от него, потому что его непростой характер доставлял им слишком много неприятностей. У пятнадцатилетней Рисы родителей нет, она живет в интернате, и чиновники пришли к выводу, что на дальнейшее содержание Рисы у них просто нет средств. Тринадцатилетний Лев всегда знал, что однажды покинет свою семью и, как предполагает его религия, пожертвует собой ради других. Теперь, согласно законам их общества, Коннор, Риса и Лев должны отправиться в заготовительный лагерь и быть разобранными на донорские органы.
Написанная в жанре постапокалиптики, на Западе эта книга произвела фурор и в одночасье сделала автора известным. Повествование феерически яркое и зрелищное, судьбы героев внушают трепет, события кружатся в фантастическом вихре. Не случайно книгой уже заинтересовались крупные кинокомпании, и режиссер Крис Милк подписал контракт на съемку фильма по мотивам этого произведения.«Жнецы суть ангелы» — книга о мире, пережившем страшную катастрофу. В этом кошмарном земном аду, где большинство людей уже утратили все человеческое, превратившись в мутантов, зомби или трусливых негодяев, оказывается юная Темпл, чья недолгая жизнь похожа на ослепительный фейерверк.
Литературное хулиганство чистейшей воды. Вот представьте себе абсолютно несимпатичного (для 99 % населения) героя. Нет, интересным в общении он очень даже может быть, но только тогда, когда сам этого захочет. И не факт, что повезет именно Вам. Да, с точки зрения общества он совершенно ничего собою не представляет. А что, если при всем этом он является первопричиной (может быть, мистической, а может, и вполне себе физической) существования этого мира? Да-да, вот этого самого; не какого-нибудь там параллельного.
Рассказ для конкурса «СССР-2061». Реконструкция нашего общего будущего в узких пределах реально возможного.Для предварительного создания настроения рекомендую послушать: «Этот большой мир».
Исполнился завет Мао Цзэдуна — «Духовная энергия должна быть преобразована в энергию материальную»: гениальный французский ученый изобрел способ извлекать энергию из человеческих душ. И пока за это «передовое топливо» борются американцы, китайцы и русские, албанский диктатор создает оружие массового обездушивания…Ромен Гари использует этот фантастический сюжет, чтобы вдоволь посмеяться над современной цивилизацией, ее политиками, учеными и военными, — и сделать попытку реабилитировать вышедшее из моды слово «душа».
В системе Гамма Лебедя открыли планету Понтей. В полёт к ней, который продлится около двухсот лет, отправился Одиссей — точнее, не сам Одиссей, а его точная цифровая копия, записанная в биоприставку к компьютеру. Настоящий же Одиссей решил дождаться своего двойника из полёта к Понтею и лёг в анабиоз.© Ank.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Погибшие в автокатастрофе девочка Алли и мальчик Ник не умирают, а просыпаются в некоем промежуточном мире, где существуют такие же "недоумершие" дети, как они. Кроме того, в этом мире, как в музее, сохраняется всё, что достойно быть сохранённым. Алли всей душой стремится вернуться в мир живых. У Ника такого стремления нет, но для него находится другое, очень важное дело.Головоломные приключения, захватывающий мир, яркие характеры, глубокие чувства — всё это есть в книге Нила Шустермана, первой части трилогии о скинджекерах Междумира.
Ник по прозвищу Шоколадный Огр пытается вручить каждой потерявшейся в Междумире душе монетку, которая освободит послесвета от пут Междумира. Майки МакГилл и Алли присоединяются к компании других скинджекеров. Вместе они переживают радости и горести, разлуки и встречи… И каждый либо содействует, либо противостоит осуществлению грандиозного и страшного плана Мэри.Как всегда огромная благодарность моим верным друзьям и помощникам Linnea и olasalt за редактирование, Миляше — за обложку, Александру Щадилову за перевод песенки.