Мир обретённый - [116]

И тут к нему на голову свалился гигантский воздушный шар, несущий на своём борту двоих чужестранцев с самым богатым даром, который когда-либо получал король Яш — целым ведром монет! Да и ведро-то было не простое: монеты в нём не кончались никогда. Как только оно пустело, достаточно было посмотреть куда-нибудь в сторону; при повторном взгляде на ведро, в нём снова оказывалось ровно столько монет, сколько вокруг толпилось душ. Королевский кузнец споро принялся за работу. Когда ведро пустело, король устраивал в храме Бога-Ягуара грандиозное празднество, ждал, пока ведро вновь заполнялось, а потом выбрасывал всех гуляк прочь из храма.

Королевский кузнец был здоровенным детиной, которому не повезло умереть с в синей маске лучадора[44] — эта штука закрывала всю голову, делая парня несколько похожим на палача. Никто не знал, как он выглядит под маской и никто никогда уже не узнает. Синий лучадор трудился не покладая защищённых рукавицами рук: плавил монеты, а по мере того, как металл остывал, раскатывал их в тонкие пластинки, потом крепил к скульптуре и с помощью молотка придавал ей совершенное сходство с королём.

«Мускулов добавь, — требовал король, потому что уже давно запамятовал, каким тощим и невзрачным был когда-то. — Боги будут довольны». Он говорил так, потому что король майя — это отражение богов, а значит, чем больше он польстит себе, тем сильнее будут радоваться боги. Во всяком случае, таково было убеждение короля. Наблюдение за ходом этого прожекта имело такую первостепенную важность, что бремя управления государством король свалил на своего визиря — пусть делает всё, что хочет, только на троне не сидит. Впрочем, сесть на трон визирю бы и не удалось — трон передвинули в кузницу, чтобы король мог любоваться статуей. Визирь — несколько загадочная личность, что-то вроде духовника — был счастлив сверх меры, получив королевство в своё полное распоряжение.

Чем ближе прожект был к завершению, тем больше росла королевская одержимость им. Он запамятовал, что статуя — это всего лишь бесславная дань его собственному чванству... и силой своей не-памяти король обратил нечто совершенно бесполезное в самый значительный артефакт в мире.

* * *

Когда Джикс, Майки и Ник прибыли к королю, их немедленно провели в кузницу. Если бы визирю удалось перехватить наших друзей по дороге, глядишь, история повернулась бы по-другому, потому что была у визиря такая привычка — избавляться от гостей прежде, чем они успевали показаться на глаза монарху. Но визирь сам в этот момент был вместе с его превосходительством, так что помешать королю принять посетителей ему не удалось.

С визирем сегодня вообще было что-то неладно. В ту минуту, когда новоприбывшие появились в кузнице, он сорвался с места и спрятался за скульптурой. Король, может, и призадумался бы над странным поведением своего советника, если бы не был так поглощён наблюдением за работой лучадора-ваятеля.

Джикс стал так, чтобы король мог его видеть, и его превосходительство, похоже, был раздосадован тем, что ему помешали.

— Ваше Превосходительство, — обратился Джикс. — Я вернулся с Севера с подарками для вас. — Он говорил по-английски, так чтобы король мог ответить на том же языке.

— А, — сказал король, — это ты. Разве мы не послали тебя только что с поручением?

— Это случилось больше месяца назад, Ваше Превосходительство.

Ник и Майки держались позади и старались впитать в себя всё, что видели вокруг. Ник присматривался к королю, его сверкающему ониксовому трону, статуе и усердному лучадору; не пропустил он и визиря — тот выглядывал из-за пьедестала каждые пять секунд, правда, в полутёмной кузне его трудно было как следует разглядеть. Интуиция подсказывала Нику, что здесь что-то неладно, но ему никак не удавалось ухватить, что же именно. В отношении короля Ник нашёл, что он слишком пышно разодет и до того надут самодовольством, что вот-вот лопнет — только перья и блестяшки полетят. У короля были прямые волосы цвета воронова крыла, на голове красовалась золотая корона, на запястьях и лодыжках звенели золотые же браслеты, длинная опять-таки золотая юбка доходила почти до колен. Чёлка монарха образовывала на лбу безукоризненно ровную линию, что делало его похожим на очень малорослого, очень загорелого и очень сияющего мистера Спока. Кроме всего этого золотого убранства на короле не было другой одежды. Украшения, смекнул Ник, — конечно же, позднейшие добавления; они не являлись частью самого короля, как это было бы с междумирной одеждой. Должно быть, этот парень перешёл либо совсем голый, либо, возможно, под его золотой юбкой скрывалась набедренная повязка. Ник, однако, был не настолько любопытен, чтобы лезть проверять, так ли это.

— Твоя задача была доставить нам Восточную Ведьму, — сказал король Джиксу, — но никто из этих двоих на неё не похож. Ну, разве что она очень здорово загримировалась.

— НЕ ДОВЕРЯЙТЕ ИМ! — донёсся визг из-за статуи. — БРОСЬТЕ ИХ В ШИБАЛБУ! ЗВЁЗДЫ ГОВОРЯТ МНЕ, ЧТО ОНИ ХОТЯТ ПОГУБИТЬ ВАС!

Ник глянул на своих друзей: Джикс, похоже, встревожился, Майки же был лишь немного раздражён. Самому Нику не давал покоя голос визиря. Хотя мыслительный процесс Ника несколько упорядочился, пока ещё юноша не совсем стал самим собой. Голова его полнилась думами и воспоминаниями, но в общую картину они как-то не складывались. И к одним из этих разрозненных воспоминаний относился и голос визиря. Уж больно он казался знакомым...