Мир на краю бездны - [66]

Каков был социальный характер возникшей в Германии системы, какая сила определяла её развитие? Как мы видели, марксистские авторы разыскивают ее в буржуазии — мелкой или крупной. Если не мелкая, то крупная. «При всем этом классовая роль фашизма во всех странах, в которых ему удалось прийти к власти, была вполне определенной. Установленная фашистами специфическая форма государственно-монополитического капитализма обеспечивала сохранение социальных, политических и экономических позиций господствующего класса. То обстоятельство, что определенные круги буржуазии, в том числе и монополистической, на различных этапах проявляли большее или меньшее недовольство функционированием этой экономической системы, свидетельствовало лишь о том, что даже в условиях всеобъемлющего государствоенно-монополитического регулирования противоречия между различными группами буржуазии и внутри монополистического капитала не исчезают»[263], — считает А. А. Галкин. Из этого фрагмента видно, как автор «отмахивается» от возражений, о сути которых ему приходится умалчивать. Слишком уж «прижал» нацизм буржуазию, чтобы называть его буржуазным режимом. И саму буржуазию приходится осторожно называть господствующим классом, хотя господствовать может не только она. При этом А. А. Галкин даже не задается «крамольным» вопросом: а может быть это не противоречия «внутри» капитала, а между группами капитала и еще каким-то другим «господствующим классом»?

Трудности, с которыми сталкивается марксистская историография при выяснении сущности тех или иных режимов, заключается в том, что она не видит самостоятельной роли государства, считая его «выразителем интересов» каких-то иных классов — то феодалов, то буржуазии, то пролетариата. Между тем государственное чиновничество и стремящаяся стать им элита партий имеет самостоятельные интересы, которые не совпадают с интересами капитала, даже если капитал и спонсирует политиков или платит взятки чиновникам. Все сложнее. Так же, как в США Рузвельта, в СССР, в фашистской Италии, господствующим классом в нацистской Германии стала этакратия.

Этакратия вступает в сложные отношения с другими элитами — и союзные, и конкурентные. Этот класс (применительно к Советскому Союзу его иногда называют «новым классом», хотя этакратия — самый старый класс на планете, старше феодалов), как и любой класс, состоит из нескольких слоев. Классическая этакратия, выстроенная в четкую структуру чиновничьей иерархии — это бюрократия. Но пока этакратические слои идут к власти, отрываются от породившей их общественной почвы, они напоминают ее — и мелкую буржуазию, и интеллигенцию, и маргинальные слои общества. Но есть одно отличие, которое выдает формирующуюся этакратию — стремление к технологическому переустройству общества правящей группой, технократизм. Технократия — потенциальная бюрократия, которая придает бюрократической массе порыв модернизации и авторитарного переустройства.

Нацизм при всей своей нерациональности и абсурдности идей был технократичен, он стремился перестроить Германию по образцу военного производства, а затем силой переделать таким же образом и весь мир. Но, в отличие от большевизма (другого варианта технократии), нацизм стремился использовать для воплощения в жизнь своих планов потенциал капиталистических управленцев, по своим жизненным установкам близким технократии. Гитлер считал, что немецкие предприниматели — не «спекулянты» (как «еврейский капитал»), а организаторы производства. Он стремился к синтезу капиталистической и партийной маргинально-технократической олигархий в единую государственную элиту. Но при подчиненной роли бизнесменов. Человек обладал экономической властью как «фюрер» производства, а не как его собственник. Нацисты создали один из вариантов государственно-монополистической индустриальной системы, которая по своей сути была близка к рузвельтовским США. По своей сущности это было индустриально-этакратическое общество, в котором буржуазия была огосударствлена и поэтому играла подчиненную роль в отношении партийно-государственной бюрократии, частью которой являлась.

Государственное регулирование помогло выйти из экономического кризиса. Начался экономический подъем, безработица уменьшилась с 6 до одного миллиона, расширилось дорожное строительство. Но главным экономическим двигателем Германии стала подготовка к войне. Сразу после прихода к власти Гитлер предложил своим генералам разработать смелую программу перевооружения, которая игнорировала бы Версальские соглашения. Раньше германские военные разработки в обход Версаля велись на советской территории, но теперь отношения с СССР испортились, и перевооружаться приходилось на своей территории. Новая германская техника уже родилась в чертежах, но практически пока не могла быть опробована.

Готовясь к войне, Германия стала переходить к экономической автаркии. Началось производство сырья, которое могло понадобиться в случае войны. Были построены предприятия по производству синтетического горючего и каучука. Но это — на крайний случай. Для большой войны собственного горючего хватить не могло.