Мир на краю бездны - [43]
Ариец для Гитлера — идеальный альтруист: «Инстинкт самосохранения принял у арийцев самую благородную форму, ибо ариец подчиняет свое „я“ жизни общества, а когда пробьет час, ариец охотно приносит себя в жертву общим интересам»[143]. Эдакий идеальный пассионарий. Гитлер выводит основы арийской способности к самопожертвованию из архаичности ариев. Не случайно гитлеризм вызвал сочувствие Юнга с его теорией архетипов.
Идеальные качества передаются по наследству. В этой гипотезе — суть расовой теории Гитлера. Говоря о людях, в том числе арийцах, Гитлер рассуждает о самцах и самках, как будто речь идет о кроликах. Важно вывести чистую породу — наряду с черепом правильной формы будет и правильный характер. «Личность должна быть безупречна в расовом отношении. Пускай человек будет немцем, индейцем или негром, и т. д. и т. п. Я одинаково уважаю всех. Мы можем работать и полагаться на каждого из них. У каждой нации есть вполне определенные черты. Соответственно, можно сказать, что какую-то работу один человек выполнит лучше, чем другой. В данном отношении люди не отличаются от собак и лошадей»[144]. Гитлер, конечно, лукавит насчет равного отношения к разным народам. К арийцам, славянам и неграм, не говоря о евреях, он относится совсем по-разному. Но суть мысли в другом — поскольку качества народа передаются не с культурой, а с генами, нельзя допускать их смешения. Он говорит о метисах: «если вы предоставите ему ответственный и влиятельных пост, то обнаружите бессознательную борьбу, происходящую в его смешанной крови и отражающуюся на его делах, поступках и решениях.
Ленин являет собой самый превосходный пример. Вся большевистская революция представляется отражением борьбы, происходившей у него в крови: борьба между азиатской жаждой разрушения и европейской тягой к культуре.
Вот поэтому-то никогда всерьез не следует полагаться на полукровок»[145]. Гитлер самоуверенно полагал, что в случае его прихода к власти «тяга к культуре» будет превалировать над разрушением.
«Таким образом, можно сказать, что результатом каждого скрещивания рас является:
а) снижение уровня более высокой расы;
б) физический и умственный регресс, а тем самым и начало хотя и медленного, но систематического вырождения»[146].
Со временем арийцы должны подчинить себе весь мир. А пока германцам нужно увеличить «жизненное пространство»:
«Наше государство прежде всего будет стремиться установить здоровую и естественную жизненную пропорцию между количеством нашего населения и темпом его роста с одной стороны, и количеством и качеством наших территорий — с другой»[147], чтобы обеспечить «пропитание народа продуктами нашей собственной земли»[148]. Этот аграрный взгляд на вещи выглядит нелепо в индустриальной стране, какой была Германия. Гитлер пока мыслит в категориях древних «арийцев». Потом его будут волновать и источники сырья. Но «немецкий народ ныне столь невозможным образом сжат на крошечной территории»[149], а условия жизни в городах столь невыносимы, что клич Гитлера «назад к земле!» постепенно вызвал отклик миллионов людей. Для скученных в городах немцев он желает свободы расселения на новые земли, что-то вроде похода на «дикий Запад» американских фермеров: «чтобы народ мог обеспечить себе подлинную свободу существования, ему нужна достаточно большая территория»[150]. Кто же те «индейцы», которых предстоит согнать с земли, чтобы поселить там трудолюбивых немцев? Гитлер обращает свой взор к России и другим «неполноценным» славянским народам на востоке.
«Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие шестьсот лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.
Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены.
Сама судьба указывает нам перстом. Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалась ее государственное существование, и которая одна только служила залогом известной прочности государства»[151]. Эти искусственные представления о России Гитлер сохранит вплоть до 1941 г., когда он с удивлением обнаружит, что эта страна вовсе не является «колоссом на глиняных ногах».
Гитлер не отождествляет Россию и коммунистическое движение, которое вызывает у Гитлера не столько презрение, сколько страх: «Ибо большевизированный мир сумеет удержаться лишь в том случае, если он охватит все.
Если на свете сохранится хотя бы одно подлинно национальное государство достаточных размеров, то еврейская мировая сатрапия неизбежно погибнет в борьбе с национальной идеей»
