Мир на краю бездны - [175]

В своих «благородных побуждениях» помочь финнам союзники приступили к планированию высадки в Скандинавии. Черчилль, словно забыв о первоначальных моральных мотивах, цинично констатирует: «Если бы Нарвик стал своего рода союзной базой снабжения финнов, несомненно, было бы нетрудно помешать немецким кораблям грузиться там рудой и беспрепятственно плыть по коридору (норвежских нейтральных вод — А. Ш.) в Германию»[741]. Помощь Финляндии была лишь поводом для того, чтобы обойти норвежский и шведский нейтралитет.

19 декабря Даладье предложил направить союзный экспедиционный корпус в Финляндию через Норвегию и Швецию. Очевидно, что если бы союзные войска высадились с согласия скандинавов в Нарвике, с поставками шведской руды в Германию было бы покончено. Так что, узнав о намерениях союзников, Гитлер стал готовить высадку в Норвегии.

Как считает Б. Лиддел Гарт, «Гитлер, хотя и был неразборчив в средствах, предпочел бы сохранить нейтралитет Норвегии и не планировать вторжение в нее, однако, очевидные признаки готовящихся враждебных действий союзников в этом районе спровоцировали его на подготовку этого шага»[742].

Скандинавы не давали добровольного согласия на прибытие англо-французских войск, понимая, что для них будет означать высадка союзников, а затем и немцев (которые так просто не отдадут руду). Столкнувшись с заверением шведов, что они будут защищаться силой против любых войск, которые вступят на их землю, союзники сначала отступили, и стали обсуждать возможность десанта в финском Петсамо. Но мысль генерала Гамелена, разрабатвывавшего этот план, все время возвращалась к главному — одновременно нужно захватить Нарвик, после чего распространить операцию на Швецию. Теперь было решено не требовать согласия Норвегии и Швеции, потому что по уставу Лиги наций не требовалось разрешения на транзит войск для оказания помощи жертве агрессии (это как раз та статья устава, которой в 1938–1939 гг. не давали воспользоваться СССР). Для высадки на севере планировалось привлечь 3–4 дивизии, укомплектованные солдатами, которые могут вести войну в северных широтах. Когда такие дивизии понадобятся в Норвегии в апреле 1940 г., выяснится, что среди всех частей британской армии «не было ни одной, способной продвигаться по местности, покрытой толстым снежным покровом»[743]. Тем более не было их у теплолюбивых французов. Да и вряд ли 13–17 тыс. человек могли изменить ход Зимней войны, в которую были вовлечены сотни тысяч бойцов.

Между тем Даладье в своих планах превзошел самого Наполеона. Он отдал указание готовить вторжение на Кавказ. Планировалось подвергнуть бомбардировке бакинские нефтепромыслы. Понятно, почему — бакинская нефть шла немцам. Но Гитлер получал нефть также из Румынии. И это предусмотрено — Франция должна была заручиться поддержкой Турции, ввести свой флот в Черное море, после чего на сторону антигерманской и антисоветской коалиции перейдет Румыния. Затем южная армия вторжения могла бы двигаться «навстречу армиям, наступающим из Скандинавии и Финляндии на Москву»[744].

В основе этого плана — фантастическая недооценка советской военной мощи, вызванная неадекватной оценкой хода советско-финляндского конфликта. Но план Даладье интересен не только этим. Перед нами классические стратегические «клещи». У них только один недостаток — в «окружении» таких хилых клещей оказывается слишком большой «котел» — совокупная мощь Германии и СССР. А если бы объединенная Мюнхеном Европа действовала против СССР в 1939 г., в этом плане не было бы ничего неосуществимого. Тогда не нужно было бы высаживаться в экзотических северных широтах. На Ленинград можно было бы наступать по кратчайшей дороге, чтобы создать там российское правительство во главе с Керенским (остроумные финны в 1939 г. рассматривали такую возможность в ответ на провозглашение правительства Куусинена). Дальнейшее наступление на Москву могло сопровождаться действиями широкой антисоветской коалиции в бассейне Черного моря и в Закавказье. Не даром Сталин так опасался примирения между Германией и англо-французской коалицией. Сразу за таким миром СССР оказывался бы перед лицом смертельной угрозы.

Но пока антигерманская коалиция была связана противостоянием с Германией, авантюра Даладье могла вылиться в попытку повторить Крымскую войну, разумеется — без надежд на наступление на Москву. Ссылка на это наступление нужна была, чтобы увязать захват Дарданелл с войной в Финляндии.

Англичане горячо поддержали этот план. Начальник генерального штаба Э. Айронсайд, тот самый, который равнодушно отнесся к мольбам поляков о помощи, заявил: «На мой взгляд, мы сможем оказать эффективную помощь Финляндии лишь в том случае, если атакуем Россию по возможности с большего количества направлений и, что особенно важно, нанесем удар по Баку…»[745] Что может быть важнее Баку для помощи Финляндии? Только шведская руда. 3 февраля 1940 г. началась подготовка к бомбардировке Баку.

5 февраля Высший военный совет союзников обсуждал возможность высадки в финском Петсамо. Но это опасно — Петсамо уже занят Красной армией. Не мудрствуя лукаво, союзники решили все-таки высаживаться и в Нарвике, и в Петсамо. Операция была запланирована на 15–21 марта.