Мир меняющие. Книга 1. Том 2 - [16]

Оборотни озирались вокруг, злобно поводя глазищами. И вот, наконец, они увидели свою цель — беглецов, которые выдали их тайну и их мамаш, что встали перед испуганными детьми, стараясь прикрыть их собой. Черный Киар, выбрав своей жертвой Селену, неловко подскочил к ней — для полета места было все-таки маловато — процарапав в каменных плитах пола глубокие трещины, и рыкнул на нее, выпустив струю пламени, которое подожгло все, что могло гореть и попало на линию огня. В момент, когда воспламенился диван, дети успели одним прыжком соскочить с него и спрятаться за колонной, куда их увлекла Лентина. Селена же, не успев ничего предпринять, осталась там, где стояла. Никто не успел ничего сделать — слишком быстро все происходило.

Совет, Примы и охрана остолбенели от горя и предчувствия непоправимости.

Но рассеялся дым, улетучившись через дымоход камина, притухло пламя, которому нечего было более пожирать, и по залу пронесся вздох изумления. В зале запахло гарью, раскаленным металлом, стало невыносимо душно.

Драконы, стуча когтями, подступали к людям все ближе. Фрам пошел к колонне, за которой прятались дети. Киар отправился к Селене, которая стояла рядом с тлеющим диванчиком, жива и невредима. Из ниоткуда раздался раскат грома, загрохотал смех, и послышался низкий голос, произнесший:

— Киар, Фрам, не перестарайтесь! Не время еще и не в ваших силах совладать с Селеной-воительницей! Я не отдавал приказа убить пленников, которых вам оставил! Если вы их упустили, то они заслужили это! Возвращайтесь ко мне, дети мои. Там вам не рады!

Драконы поднялись в воздух с ужасающим рыком, как только смогли расправить крылья, с которых еще сочилась кровь и гнойная слизь. Взмыли вверх и, пробив стеклянную крышу, расписанную великими мастерами так искусно, что днем она казалась похожей на ночной небосвод, а ночью светилась дневным светом, исчезли в темной вышине, став невидимыми. Осколки, упавшие вниз, вонзились в столешницу со страшной силой, подрагивая от чрезмерной силы, переполнявшей их. Дети, спрятавшиеся за колонной, дружно вздрогнули, увидав зазубренные острия.

Прим заговорил первым, помолчав некоторое время, чтобы присутствующие пришли в себя от шока. Вызвал для начала охрану, велев прибрать в зале. С помощью слуг перевел присутствующих в другое помещение. Здесь хранились дубликаты ключей кастырей. Даже находясь здесь, никто не смог бы найти ключи. Само пребывание в этой небольшой прямоугольной зале, стены которой были обшиты драгоценными панелями из редких пород деревьев, стол богато инкрустирован — придавая сходство со шкатулкой для драгоценностей — стало неожиданностью для всех, приятной неожиданностью, после пережитого. В этой комнате отступали печали, стихало горе, и успокаивались сердца. Селену обступили дети, недоверчиво и осторожно касаясь ее, выжившую в драконьем пламени. Лентина, подошла к кровнице, сузила глаза:

— Это точно ты? Где мы с тобой встретились?

— Лентина, мы встретились возле замка Мааров, когда пришли за нашими мальчиками.

Лентина облегченно вздохнула. Теперь уже зашумели все, переживая случившееся. Принесенные напитки взбодрили, укрепили дух кастырей и их гостей. Совещание продолжалось, слишком многое стояло на кону, чтобы откладывать обсуждение. Прим, печально усмехнувшись, спросил, нет ли еще каких сюрпризов у кастырей. Ответом была тишина. Прим продолжал:

— Отчего случилось превращение?

Ди Астрани приподнялся:

— Я предполагаю, что мальчик назвал тайные имена, которые и заставили принять монстров их настоящий облик.

— Возможно, вы правы. Чем нас еще удивят наши гости? Какие тайны вы принесли нам?

Теперь поднялся Вальд, подталкиваемый своей матерью:

— Ваши Пресветлые величества! Уважаемые господа кастыри! Я, Торнвальд Виктор де Аастр, по крови матери, которую лишь единственную я признаю своей родительницей, рожденный астрономом, совершил такой поступок. Я не знаю, правильно ли я поступил, и прошу рассудить меня. Мать всегда учила меня, что брать чужое нехорошо. Но вот драконы — они нас тоже без спроса забирали, и никто из тех, кого они съели, не разрешал им себя жевать. Поэтому я позволил себе забрать у этих ящериц вот это.

И с этими словами вывалил на стол шесть ключей, отливающих пламенем полуденных светил. Ключи казались одинаковыми, но лишь с первого взгляда — кастыри узнали всякий свой ключ. Вторично онемело высокое собрание.

Прим подошел к мальчику и обнял его. Вальд посмотрел на мать, едва сдерживая довольную ухмылку. Селена стояла и не знала — то ли отлупить свое шкодливое чадо, то ли расцеловать. Слово взяла мать Оливия:

— Я не знаю, что мне и сказать. Я ожидала, что придут две зрелые девы — воительницы. А увидела юных и мудрых, которые привели к нам целое храброе войско, в котором каждый воин — избранный. Госпожа Лентина знает, что это за ключи и почему они так важны, и знает, к чему подходит каждый из этих ключей. Веками передавались эти металлические предметы от поколения кастырей к поколению, уже и забылось их истинное предназначение. Но она знала, до поры сама того не ведая, об их предназначении, и мы, повитухи, хранящие все поведанные секреты. С появлением этих храбрых девушек и ребятишек у нас появляется надежда на то, что мы все-таки сможем выпутаться живыми из истории с древним проклятием. Госпожа Лентина — живая схема того, как мы можем спасти Мир, и теперь у нас есть дети и ключи. Ее память хранит то, что мы должны извлечь. И медлить долго — себе же хуже.