Мир - [20]
Он приоткрыл окно и высунул нос. Последнюю часть лица, не тронутую приключениями. И единственную, похожую на ту же у Кайнорта. На носу уселись очки, скрывая черный глаз и серебристые шрамы слева. Рвань справа он наспех подпер правой рукой, тотчас с раздражением сообразив, что так еще хуже: рука была совсем без кожи. Вряд ли гордый эзер, даже потеряв кисть, заказал бы протез из имперской платины. Тогда Эйден прислонился к раме щекой. Что-то забыл. Что? Охранники подошли к карфлайту, вяло отдали честь и поскребли двухдневную щетину. Смена подходила к концу.
Закурить, вот что. Эйден щелкнул сигаретой и пожалел, что Кайнорт, соблюдая этикет, убирал ее подальше от лица собеседника. Ему бы сейчас не помешала завеса дыма.
– Доброе утро, капитан! – салютовал охранник, щурясь на солнце, которое сегодня играло на руку Эммерхейсу. – Рано как. Вроде до окна эзеров еще часа три!
Андроид сдержанно кивнул и приглушил музыку.
– Совмещаю приятное с полезным, – голосом энтоморфа объяснил робот. – Инспектирую патрульные системы вормхолла из-за трагедии с сыном председателя.
Не выпуская сигарету, той же рукой он небрежно протянул в окно карту сафари-клуба и отвернулся, изображая, что дежурный регламент отвлек его от дел куда более важных. Дэт-метал сменился воздушным ноктюрном для клавиш в сопровождении смычка. Пограничник едва мог сосредоточиться на документе: его огорошила новость о внезапном аудите.
– Ох, господин Бритц, но это же… – растерялся парень и вернул ему карту, чуть виновато. Эйден улыбнулся.
– О, точно! Прошу прощения, – копируя придыхание эзера, извинился он и полез в бардачок за удостоверением, которое очевидно забрал Кайнорт. Будет он расставаться с документами, как же. На пол рассыпались чеки. Солнце нещадно слепило, а внутри карфлайта было темно. Белый сигаретный пар охранник, видимо, принял за дымок, предваряющий разлет крыльев – от раздражения из-за ненужной проверки. Все просто: они видели не больше и не меньше того, чего и так ожидали.
– Да ладно, ладно… – пограничники отпрянули и замахали руками. – Не надо! Мы уж так просто… Снова на сафари, значит? К поясу астероидов?
Эйден не ответил. Он был не в ладах с космографией злачных мест и попридержал язык. Пока, ко всему прочему, никто не заметил, что он у него раздвоенный.
– Зону досмотра приведите в порядок. – бросил он, и парни закивали, как болванчики. – Всего доброго.
Он дернул штурвал. Ну? Карфлайт поддался и рванул к стоянке вормхолла. О-бал-деть. Пока машина самостоятельно парковалась, Эйден вскрыл багажный сейф и достал служебный комм Бритца. Он развернул экран и послал эзеру привет – на личный.
В посадочной зоне за периметром стоянки охраны вовсе не было. Свобода.
* * *
Трудно представить звуки страшнее. Хрустнули позвонки, в горле забулькало, закипело. Прошла вечность, прежде чем девушка поняла, что не в ее горле. Она подтянула колени к груди и встала на четвереньки, оборачиваясь.
Позади нее загребала когтями пума. Уже в агонии. Глаза остекленели, язык вывалился на снег – мерзко, но вместо кошки могла оказаться Самина. Здесь у пумы не было естественных врагов. Трехметровая стрекоза оказалась для нее сюрпризом. Кайнорт пил долго и жадно, передние лапы направляли струи к жвалам. Биолога замутило. От увиденного, от страха, от падения. Она отползла подальше и умылась относительно чистым снегом. Бритц покончил с поздним завтраком и чистил крылья передними лапами, как огромная муха. Самина ждала, что он вернет себе человеческий облик, но стоило ей отвернуться, как жесткие лапы подхватили ее поперек живота и оторвали от земли. Эзер экономил силы и время. Обернись он лишний раз перед полетом с целью морально подготовить ее, воплей точно не стало бы меньше.
Соль в том, что к такому не подготовишься. Самина охнула и зажмурилась, чтобы не видеть улетающие скалы и мертвую пуму. Бритц нес ее лицом к земле, как дохлую фретку. Захотелось инстинктивно поджать ноги, но в тот момент стрекоза перехватила ее под мышки и сжала крепче. Ветер бил по лицу, и в холодном вихре стало трудно дышать. И негде спрятать нос. Девушка прижала к нему кулаки, обтянутые рукавами. Но нашелся в ее положении и большой плюс: собственно чудовище было почти не видно. Самина понятия не имела о скорости полета, но елки внизу слились в одно сплошное зеленое море. Жесткие волоски на грудных сегментах эзера царапали ей шею. Самина поежилась, заерзала, опять попыталась согнуть ноги и… полетела вниз!
Завизжать не успела: черный хвост изогнулся и хлестнул ей под дых, кувырнул в воздухе – и лапы вновь сцапали ее, но на этот раз прижали к себе лицом. Бритц обращался с ней, как с недорогой игрушкой. Схватил поудобнее, чтобы рвануть вперед и ввысь. Резвее, еще резвее. Самина поняла, что впредь лучше не ерзать, и обхватила чудовище коленями. Она устроила нос под жвалами стрекозы, где воздух не свистел и был теплее.
На обложке старой детской книжки нарядная фея седлала стрекозу и погоняла ее гороховой плетью, словно циркового пони. Ну-ну. Просунь Самина хоть палец к спине Бритца, вертолеты крыльев оторвали бы его по локоть в считанный миг. Верхом на стрекозе можно было разве что приготовить фарш из феи.
Утро в кротовой норе. Ловите пузырёк бодрящего ботулатте. Настройте костюм: чтобы не исчез, как в тот раз. Бойтесь токсичного ветра, жорвелов и таракана-людоеда – начальника полиции. И червя, из-за которого приятель отгрыз себе ноги!Умереть на Бране легко, но предпочитают здесь живых людей. Или киборгов, недотёп с мозгами в консервной банке. А роботы – подделка из синтетики. Взять хоть бездушного императора – андроида по прозвищу Железный Аспид. Заклятый враг Браны, он воюет с ней за передел вселенной. Но вот за штурвал берется Самина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что делать совсем не ведьме, если арестовали ее любимого? Конечно же отправиться в столицу и проникнуть во дворец. А что делать совсем не ведьме, если за попыткой ее поймает не кто иная, как сама Принцесса? Конечно же улыбаться и говорить только правду. А если в шкафах королевской семьи окажется куда больше скелетов, чем кто-либо мог себе представить?
Что делать добропорядочной ведьме, если в родной деревне так скучно, что ничего не радует? Конечно же уговорить дядю отправить в академию магии. В образовательных целях разумеется. А что делать ведьме, если она умудрилась два раза упасть на одного и того же нахального мага? Конечно же держать себя в руках, когда она упадет на него третий раз. А то так недалеко и в первый же день в кабинет ректора попасть, и Разлом увидеть, и вообще нажить себе неприятностей. Только вот что же делать ведьме, если она и не ведьма вовсе, а некромаги всегда получают то, что хотят? Первая часть дилогии «Разлом».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предречённый спаситель мира мечтает лишь о спокойной жизни. Он бежит от своего предназначения, прячется по городам, становится обывателем. Он думает, и без него разберутся. Но постепенно понимает: с миром что-то не так. И уже не уверен, стоит ли мир существования.