Мир, который построил Джонс - [52]

– Доктор Маньон,– сказал Джонс,– познакомьтесь с мистером Пирсоном.

Они пожали друг другу руки. Все время, пока Маньон закатывал рукава, робко посматривая на Джонса, и открывал стальной ящик, Пирсон не двигался.

– Он хранится здесь,– сообщил он,– и прекрасно сохранился, просто замечательно перенес путешествие.– И добавил с гордостью: – Это лучший образец, который можно было получить.

– Доктор Маньон,– сказал Джонс,– ученый, его область – паразитология.

– Да,– быстро поддакнул Маньон, и его круглое, масленое лицо вспыхнуло от профессионального рвения.– Видите ли, мистер... Пирсон?.. да, видите ли, мистер Пирсон, как вы, вероятно, поняли, одной из самых сложнейших наших проблем была защита возвращающихся из полета кораблей от возможного попадания в них паразитических организмов внеземного происхождения. Мы бы не хотели допустить появления у нас на Земле новых форм патогенных,– он со щелчком открыл свой ящик,– организмов.

В ящике лежала какая-то серая свернутая кишка; видно, это и был паразит. Он был помещен в прозрачную желатиновую капсулу. Существо едва заметно пошевелилось. Его слепой кончик задвигался, как бы ощупывая все кругом, а потом прижался к внутренней поверхности капсулы влажной присоской. Должно быть, это был червь; по его членистому, разделенному на сегменты телу шли вялые волнообразные движения.

– Он хочет есть,– пояснил Маньон.– Сейчас это не паразит в прямом смысле, он не может принести вреда своему «хозяину». Связь между ними я бы назвал... симбиозом, но так будет до тех пор, пока он не станет откладывать яйца. Вот тогда личинкам нужно будет чем-то питаться, и источником питания послужит их «хозяин».– И он продолжил чуть ли не с любовной дрожью в голосе: – Оно напоминает некоторых наших ос. Полный период роста и взросления, до способности к откладыванию яиц, составляет около четырех месяцев. Проблема состоит в следующем: мы знаем, как оно живет там, в своем собственном мире,– кстати, оно обитает на пятой планете Альфа Центавра. Мы наблюдали, как оно ведет себя в условиях естественного, так сказать, для него «хозяина». Нам также удалось внедрить его в тело некоторых крупных земных млекопитающих, ну, таких как, например, корова и лошадь,– и, кстати, получили любопытные результаты.

– Теперь доктора Маньона,– сказал Джонс,– волнует проблема, сможет ли этот паразит существовать в человеческом теле.

– Паразит растет довольно медленно,– взволнованно задыхался Маньон,– нам необходимо производить наблюдения лишь раз в неделю. А к тому времени, как он отложит яйца, мы уже будем знать, как он сумел приспособиться к условиям человеческого организма. Но, увы, пока мы никак не можем найти добровольца.

Наступило молчание.

– А вы не хотите стать добровольцем? – спросил Джонс, обращаясь к Пирсону.– У вас есть выбор, пожалуйста: либо одна работа, либо... другая. Я бы на вашем месте предпочел ту, которую хорошо знаю. Вы были превосходным полицейским.

– Неужели вы это сделаете? – едва слышно спросил Пирсон.

– Увы, я вынужден это сделать,– ответил Джонс.– Мне необходимо вновь восстановить полицию. И особенно тайную, которая должна быть воссоздана специалистами в этом деле.

– Нет,– хрипло сказал Пирсон,– мне на все на это наплевать. Не хочу иметь ничего общего.

Доктор Маньон так и просиял. Стараясь хоть немного сдержать себя, он засуетился вокруг своей желатиновой капсулы.

– А тогда мы можем начинать? – И, обращаясь к Пирсону, сообщил: – Хирургический кабинет есть прямо здесь, в этом здании. Я имел удовольствие осмотреть его. Превосходное оборудование. Я бы хотел поскорее начать операцию, боюсь, как бы бедняжка не умерла от голода.

– Да, это было бы нехорошо,– согласился Джонс.– Проделать такой путь с Альфа Центавра... чтобы здесь помереть с голоду.

Он стоял, теребя свой рукав и о чем-то размышляя. Ни Пирсон, ни Маньон не отрывали от него глаз. Вдруг Джонс спросил:

– У вас есть зажигалка?

Озадаченный Маньон порылся в кармане, вынул тяжелую золотую зажигалку и подал ему. Джонс повернул регулятор, поднес зажигалку к ящику и обрызгал жидкостью желатиновую капсулу. Самодовольство Маньона враз улетучилось.

– Боже мой,– запричитал он, потрясенный,– что вы де...

Джонс поджег жидкость. Потрясенный Маньон беспомощно стоял и смотрел, как капсула вместе со своим паразитом пылали в мерцающем желтом пламени. Постепенно драгоценное содержимое коробки превратилось в комочек черной пузырящейся слизи.

– Но почему? – чуть слышным голосом восклицал ничего не понимающий Маньон.

– Я провинциал,– коротко объяснил ему Джонс,– меня тошнит от всего непонятного и странного.

– Но...

Джонс вернул хозяину зажигалку:

– А от вас меня тошнит еще больше. Забирайте свой ящик – и чтоб духу вашего здесь не было.

Потрясенный произошедшей на его глазах катастрофой, Маньон взял в охапку остывающий ящик и заковылял прочь. Охранник сделал шаг в сторону, пропуская его, и доктор скрылся за дверью.

Пирсон перевел дыхание:

– Вы ведь не станете работать с нами. Каминский хотел, чтобы вы принимали участие в Реконструкции.

– Ну что ж,– Джонс подчеркнуто вежливо кивнул охраннику,– этого человека посадить обратно в камеру. Пусть пока посидит.